Перевод и переводоведение, специалитет — ВУМО — Учёба.ру
Колледж экономических международных связей
Для выпускников 9 и 11 классов.
Высшее образование онлайн
Федеральный проект дистанционного образования.
Я б в нефтяники пошел!
Пройди тест, узнай свою будущую профессию и как её получить.
Технологии будущего
Вдохновитесь идеей стать крутым инженером, чтобы изменить мир
Студенческие проекты
Студенты МосПолитеха рассказывают о своих изобретениях
Химия и биотехнологии в РТУ МИРЭА
120 лет опыта подготовки
Международный колледж искусств и коммуникаций
МКИК — современный колледж
Английский язык
Совместно с экспертами Wall Street English мы решили рассказать об английском языке так, чтобы его захотелось выучить.
15 правил безопасного поведения в интернете
Простые, но важные правила безопасного поведения в Сети.
Олимпиады для школьников
Перечень, календарь, уровни, льготы.
Первый экономический
Рассказываем о том, чем живёт и как устроен РЭУ имени Г.В. Плеханова.
Билет в Голландию
Участвуй в конкурсе и выиграй поездку в Голландию на обучение в одной из летних школ Университета Радбауд.
Цифровые герои
Они создают интернет-сервисы, социальные сети, игры и приложения, которыми ежедневно пользуются миллионы людей во всём мире.
Работа будущего
Как новые технологии, научные открытия и инновации изменят ландшафт на рынке труда в ближайшие 20-30 лет
Профессии мечты
Совместно с центром онлайн-обучения Фоксфорд мы решили узнать у школьников, кем они мечтают стать и куда планируют поступать.
Экономическое образование
О том, что собой представляет современная экономика, и какие карьерные перспективы открываются перед будущими экономистами.
Гуманитарная сфера
Разговариваем с экспертами о важности гуманитарного образования и областях его применения на практике.
Молодые инженеры
Инженерные специальности становятся всё более востребованными и перспективными.
Табель о рангах
Что такое гражданская служба, кто такие госслужащие и какое образование является хорошим стартом для будущих чиновников.
Карьера в нефтехимии
Нефтехимия — это инновации, реальное производство продукции, которая есть в каждом доме.
Военный переводчик: равнение на лучших!
Ежегодно 21 мая в России отмечается День военного переводчика.
Эта дата для профессионального праздника выбрана в связи с тем, что ровно 91 год назад, 21 мая 1929 года, заместитель народного комиссара по военным и морским делам и председателя РВС СССР Иосиф Уншлихт подписал приказ «Об установлении звания для начсостава РККА «Военный переводчик»». Вот так и была официально утверждена профессия, которая существовала в русской армии на протяжении многих столетий. Сам же праздник День военного переводчика в России начали отмечать с 2000 года по инициативе Клуба выпускников Военного института иностранных языков (ВИИЯ).
– В свое время там учился и всем известный переводчик, преподаватель перевода, доктор педагогических наук, профессор Рюрик Константинович Миньяр-Белоручев, который внес большой вклад в теорию и практику перевода, и по праву считается основоположником современной школы перевода и его преподавания. Он переводил Никиту Сергеевича Хрущёва, Шарля де Голля, Фиделя Кастро и других известных политических деятелей. В свое время мне посчастливилось встретиться с ним, – сказала заведующая кафедрой перевода и профессиональной коммуникации факультета РГФ Лариса Кузьмина.
– Мы гордимся тем, что сегодня готовят военных переводчиков и в стенах нашего родного Воронежского госуниверситета на базе ВУЦ (Военного учебного центра). В 2008 году, с выходом Распоряжения Правительства РФ от 6 марта 2008 года «Об учебных военных центрах, факультетах военного обучения и военных кафедрах при федеральных государственных образовательных учреждениях высшего профессионального образования», ВГУ провел набор студентов в ВУЦ, в том числе на новую военно-учётную специальность – «Лингвистическое обеспечение военной деятельности». 2 сентября 2013 года у памятника сотрудникам и студентам ВГУ, погибшим в годы Великой отечественной войны, состоялось посвящение в курсанты студентов первого курса ВУЦ набора 2013 года. В том году в ВУЦ при ВГУ поступили 25 будущих военных лингвистов (каждый четвертый медалист), – отметила декан факультета РГФ Ольга Борискина.
Доцент Светлана Лукина, первый куратор военных переводчиков, рассказала о тех, кто стоял у истоков данного направления в ВГУ, а также о профессиональных успехах студентов:
– Мы готовились к этому приему.
Были разработаны программы соответствующих дисциплин с уклоном в военную тематику. Преподавателям, ведущим практику языка у военных, пришлось осваивать «тяжелую артиллерию» – военную спецлексику. Военный перевод преподается и в самом ВУЦ, где трудится очень опытный специалист и наш замечательный коллега – Анатолий Иванович Леонов. Руководивший кафедрой перевода (тогда она называлась кафедра теории перевода и межкультурной коммуникации) профессор Вячеслав Борисович Кашкин очень радовался новым перспективам в учебной деятельности кафедры. Он всячески приветствовал приобщение студентов к практике перевода на самом раннем этапе, несмотря на то, что практические занятия по переводу в рамках учебной программы могли еще и не начинаться. Однажды такой момент «боевого крещения» настал — требовалось два устных переводчика на семинары по социологии американского преподавателя. Мы отправили двух наших студентов-переводчиков ВУЦ – первокурсников Алину Иванову и Ярослава Пьянкова. Ребята хорошо справились с поставленной задачей, а мы искренне радовались их первому успешному опыту.
Затем последовал ряд мероприятий, где наши студенты продемонстрировали не только качественный перевод, но и умение «сориентироваться на местности», самоорганизоваться, работать в команде, оказывать взаимную поддержку. Кафедра направляла их на переводческое сопровождение международных конференций, симпозиумов, экскурсий. И мы всегда могли быть уверены в том, что ребята нас не подведут. Не подводят и нынешние студенты УВЦ, которые активно участвуют в профессионально-ориентированных семинарах, мастер-классах, переводческих конкурсах и завоевывают призовые места. В этом огромная заслуга всего состава нашей кафедры!
Сегодня военные переводчики ВГУ проходят службу в разных регионах и городах нашей страны: Оренбургская область, Абхазия, Крым, Дагестан, Башкирия, Москва, Санкт-Петербург, Воронеж. Востребованность и важность профессии военного переводчика в любой армии и в любые времена не ставится под сомнение! Это очевидный факт, ведь большинство войн в мировой истории велось между народами, говорящими на разных языках.
Неслучайно девизом военных переводчиков стали слова: «С миром — на его языке!».
Из исторической справки: в России профессия военного переводчика известна практически с начала формирования централизованного русского государства. В XVI веке, благодаря активной деятельности Максима Грека и Дмитра Герасимова, появилась отдельная служба, профессионально занимавшаяся переводами иностранных языков, Посольский приказ, штат которого насчитывал 22 письменных переводчика и 17 толмачей (устных переводчиков), владевших десятками иностранных языков. Они работали с латынью, греческим, персидским, хивинским, армянским, шведским, голландским, английским, итальянским, турецким, татарским, ногайским, калмыцким и монгольским языками. Занимались и дипломатическими, и военными переводами. История развития профессии военного переводчика очень насыщенная и полна множества интереснейших фактов и случаев.
Первым учебным заведением, специализировавшимся на подготовке военных переводчиков, стали офицерские курсы при отделении восточных языков в Азиатском департаменте МИДа, которые с конца XIX столетия приступили к подготовке военнослужащих для работы с иноземными языками.
После них были открыты Ташкентские курсы, школа в Тифлисе, Владивостокский институт и так далее. Многие военные переводчики привлекались к работе в роли консулов, в качестве военных агентов, осуществляли разведывательную деятельность, собирали и обрабатывали информацию об обстановке в различных странах. Одним словом, это были настоящие профессионалы, патриоты своего дела!
Пресс-служба ВГУ
Качественных переводчиков становится все меньше
Жарким сентябрьским днем 12 лет назад Андрея Цыбенко завели в душную заднюю комнату студии CNN в Нью-Йорке.
Накануне он не спал на работе за полночь, и теперь перед ним стояла задача, когда он пытался сориентироваться среди путаницы проводов на полу, состояла в том, чтобы познакомить англоязычный мир с новым правителем России.
В течение следующих 60 минут Цыбенко был английским голосом Владимира Путина, когда новый президент отвечал на вопросы Ларри Кинга о своей карьере в КГБ и о затоплении подводной лодки «Курск».
«Он был вынужден ответить, а я должен был для всего мира говорить именно на очень скользкие темы», — сказал Цыбенко в среду на кремлевском мероприятии, посвященном Международному дню переводчика, которое состоится в воскресенье.
«Необходимо было показать всему миру, что пришел новый лидер, и нужно было объяснить, кто такой господин Путин», — добавил он.
Работавший переводчиком президента при Путине и Дмитрии Медведеве, Цыбенко недавно оставил эту работу в пользу должности консультанта в посольстве России на Мадагаскаре. Его уход оставляет после себя вопросы о преемственности опытных политических переводчиков.
Чиновники университета говорят, что новые студенты-лингвисты не обладают тем же набором навыков, что и предыдущие поколения, хотя переводчики-синхронисты в Москве могут зарабатывать от 15 000 до 30 000 рублей (от 500 до 1 000 долларов США) в день.
Несмотря на то, что теперь все больше людей знают иностранный язык, переводчиков, которые могут выполнять синхронную высококлассную работу, становится все меньше и меньше, говорят эксперты.
Виктор Суходрев, который переводил для Никиты Хрущева и Леонида Брежнева, вспоминал о бессонных ночах и хаотичных часах работы, сопровождая советских лидеров в международных визитах.
Суходрев сказал, что ему нужно интерпретировать их импровизированные речи за доли секунды. Риторику Хрущева было особенно трудно донести до английской аудитории.
«Хрущев не лез в карман за словами», — сказал Суходрев.
Он сопровождал во время визита Хрущева в США в 1959 году. Все речи генсека были написаны заранее, но дальше первых абзацев он обычно не читал.
«Это была, наверное, самая сложная из всех задач в моей карьере, ежедневная обязанность переводить неподготовленные, импровизированные строки и речи, сдобренные обилием пословиц и народных словечек», — сказал Суходрев.
Сомневаюсь, что новое поколение переводчиков справится с такой задачей.
Теймураз Рамишвили, директор департамента лингвистики МИД, сказал, что нынешние студенты даже не владеют родным языком.
Вместо чистого языка, используемого в литературе, сегодняшние студенты используют жаргон, наполненный модными знаками, символами и прозвищами, сказал он.
Дмитрий Ермолович, профессор Московского государственного лингвистического университета, сказал, что ему приходилось повторять грамматику русского языка со студентами пятого курса. Он сказал, что студенты очень мало читают.
«Начиная с детства, они должны иметь тягу к чтению, и они должны прочитать базовый набор книг, считающихся национальным достоянием», — сказал он.
Уточнил, что будущие переводчики должны прочитать не менее 50 томов детской классики и 200 томов мировой литературы.
Глубокие знания различных дисциплин также полезны, сказал он, поскольку переводчика могут вызывать для обсуждения очень узкоспециализированных областей.
Цыбенко сказал, что ему пришлось вспомнить все фразы, которые он выучил как военный переводчик, чтобы пройти интервью «Larry King Live» с его подробными вопросами о деталях подводных лодок.
Новым трендом является получение специалистами из разных отраслей языковых специальностей на стороне. Но широкое знание иностранных языков не уменьшает потребности в профессиональных переводчиках, сказал Ермолович.
Деловые люди, которые знают иностранный язык, часто зависят от переводчиков для синхронного перевода во время важных встреч или для перевода технических документов, сказал он.
Преподаватель Московского государственного лингвистического университета Елена Юшина обучает начинающих переводчиков, но также получает немало домохозяек, которые просто хотят выучить новый язык.
«Если раньше домохозяйки вышивали, то теперь они получают профессию переводчика», — сказала она, добавив, что немногие студенты-лингвисты продолжают работать профессиональными переводчиками.
Только 5 процентов выпускников МГЛУ становятся синхронными переводчиками, сказала она. Вместо этого большинство из них становятся помощниками в многонациональных фирмах или агентствах недвижимости.
Некоторые уезжают за границу, чтобы работать нянями.
Из профессии уходят и квалифицированные учителя. Средние зарплаты в престижном Московском государственном лингвистическом университете варьируются от 9000 рублей (300 долларов США) до 13 000 рублей в месяц, сказала Юшина.
«Школа профессоров, которые могли бы подготовить таких работников, распалась», — сказала она. «Распыляется из-за низких зарплат, которые не позволяют нам работать на полную мощность или работать вообще».
Для Суходрева одним из главных мотиваторов вхождения в профессию была возможность выезда за границу, которая в советское время была строго ограничена.
У Цыбенко было стремление работать с лидерами своего поколения.
«Для меня эти люди действительно герои — и всегда приятно работать на людей, которых вы считаете героями», — сказал он. «Я благодарю судьбу за то, что позволила мне работать с этими людьми».
Статьи по теме :
- Искусство дипломатического перевода
- Бюрократы выучат английский
Командовал армией США в Европе.
Вот что я видел в русской и украинской армиях.В марте 2011 года я начал новую должность командующего армией США в Европе и Седьмой армией, командуя всеми силами армии США, дислоцированными в различных странах Европы. Это была работа мечты, поскольку именно в этой команде — в другое время и при совершенно других обстоятельствах — я начал свою карьеру 36 лет назад в качестве 29 лет назад.0077-й -й лейтенант, командир взвода, ведущий танки в патрулировании тогдашней западногерманской границы. В то время нашей работой было защищаться от советских полчищ.
Но к 2011 году все изменилось. Численность армии США в Европе резко сократилась по сравнению с четвертью миллиона солдат, дислоцированных там во время холодной войны, и еще больше сократится за два года моего командования. Страны Варшавского договора, которые были нашими врагами во время холодной войны, теперь стали нашими союзниками по НАТО и суверенными партнерами, и не было пограничной стены, разделяющей Германию на две части. Такие страны, как Румыния, Болгария, Польша, Венгрия, страны Балтии и другие, преобразовали свои правительства и свои вооруженные силы с начала 19 века.90-х, а некоторые из них даже сражались плечом к плечу с США в Афганистане и Ираке.
В течение почти четырех десятилетий я провел много времени, сражаясь или работая с двумя армиями, которые сейчас ведут ожесточенную борьбу на Украине. Я встречался с их командирами, наблюдал за их маневрами и внимательно следил за их развитием либо вблизи, либо по докладам разведки. Как ни странно, одно запоминающееся воспоминание больше связано с трубами и римшотами, чем с танками и винтовками.
«Украинцы — у них это получилось!» Это было событие, свидетелем которого я был из вторых рук, — визит нашего европейского оркестра армии США в Москву. Я вернулся в Соединенные Штаты, когда, по словам директора группы, «Музыкальные послы Америки в Европе» «встряхнули Красную площадь в шести выступлениях». Россия пригласила военные оркестры из полудюжины стран исполнить современную музыку своих стран, а солдатский оркестр нашей европейской армии сразил их насмерть попурри Майкла Джексона за пределами Кремля.
Очень молодой сержант, трубач, подтвердил мне, что концерт на Красной площади имел оглушительный успех. Когда я потребовал от нее более подробной информации, она заявила, что русские музыканты «были хорошими, но на самом деле они не очень впечатляли. На самом деле они не были солдатами; это были музыканты, одетые как солдаты. И их лидерство. . . ну не допустили бы мы таких лидеров в нашу Армию. Я не был впечатлен». Я спросил, какие страны произвели на нее впечатление. «Германия была действительно хороша, а Франция исполнила отличную музыку. А вот украинцы — эти солдаты действительно добились успеха!»
Что можно узнать о военном отряде? Обычно не сильно. Но для достижения отличных результатов требуются некоторые из тех же навыков, что и для проведения военной операции. Это требует найма нужных людей с нужными талантами (и многие военные, в том числе американские, используют группы в качестве инструмента вербовки). Это требует оснащения этих людей правильной технологией, часто узкоспециализированной, чтобы они могли выполнять свою работу. Это требует обучения этих людей совместной работе для выполнения сложных задач с безупречным временем. Это требует развития молодых лидеров, управления логистикой и поддержания высокого морального духа. Сержант, с которым я разговаривал, заметил, что в выступлении украинцев проявилось то, что они хотели быть там, они хотели быть великими, и их лидеры вдохновляли.
Интересный анекдот от армейского оркестранта. В армии такие истории называют «военными историями» — и чаще всего они не о войне или сражениях. Истории о войне — это притчи, и, как и большая часть военной жизни, они иногда о поиске смысла — даже глубины — в обыденном.
Мои военные рассказы о российских и украинских вооруженных силах также представляют собой анекдоты, без соответствующих показателей или цифр, но они дают представление о том, что я видел о действиях двух армий, которые сейчас противостоят друг другу на поле боя. Мой опыт наблюдения или участия в учениях, личных встречах и тренировках не предназначен для объяснения, а тем более для предсказания того, что происходит в Украине, когда вооруженные силы этой страны сражаются с российским врагом. Но мне нравится думать, что они предлагают немного глубины и цвета о том, кто такие люди, воюющие в Украине.
Первые впечатления
В 1994 году я был подполковником, командиром эскадрильи в Форт-Ноксе, штат Кентукки, и руководил подразделением численностью около 1000 человек, помогая другим учиться на танкистов. Однажды мне позвонил командир полка и спросил, действителен ли мой паспорт — Пентагон провел поиск по всем подполковникам в поисках действующих командиров танковых частей, имевших опыт работы в Европе, а также ветеранов «Бури в пустыне». . Мое имя всплыло, и я поехал в Россию на две недели, чтобы увидеть потенциал инициативы под названием «Партнерство ради мира». Президент Клинтон предложил НАТО найти способы сотрудничества с Россией и бывшими странами Варшавского договора, и этот визит поможет начать эту программу.
Я ездил в Россию с гражданским экспертом по русскому языку из Государственного департамента, бригадным генералом из Армейского штабного колледжа в Ft. Ливенворт и несколько сотрудников министерства обороны. Еще один командир батальона и я были поражены этой поездкой, потому что русские хотели поговорить с американскими «экспертами в предметной области» об американских танках и американских методах командования и управления. Нас это устраивало. В рамках нашего маршрута мы посетили российские бронетанковые и сигнальные части, зашли в российские военные казармы, наблюдали за российскими частями на полигонах и проводили учения, а также забирались на военные машины, выставленные в автопарках под Москвой. Наша работа заключалась в том, чтобы оставаться в тишине, наблюдать и делать много мысленных заметок.
Русские казармы были спартанскими, с двадцатью кроватями, выстроенными в ряд в большой комнате, похожей на ту, что была в армии США во время Второй мировой войны. Еда в их столовых была ужасной. Российские «тренировки и учения», которые мы наблюдали, были не возможностью улучшить способности или навыки, а механическими демонстрациями с небольшими возможностями для маневра или воображения. Классная комната военного колледжа, где группа офицеров среднего и старшего звена проводила упражнение по полковой карте, была рудиментарной: молодые солдаты укомплектовывали радиотелефонами и передавали приказы воображаемым подразделениям в каком-то воображаемом полевом месте. При посещении автобазы мне удалось залезть в танк Т-80 — он был тесный, грязный и в плохом состоянии — и даже сделать несколько выстрелов в очень примитивном симуляторе.
Единственной по-настоящему впечатляющей и удивительной частью тура была наша прогулка по «секретному» полевому музею, в котором были танки всех армий мира, в том числе несколько американских. Русским каким-то образом удалось получить танк М1 «Абрамс» (вероятно, у одного из их союзников на Ближнем Востоке), и мы все верили, что причина, по которой они пустили нас на этот объект, заключалась в том, чтобы показать нам, что у них самая современная броня.
Затем мы посетили автопарк нашего базового подразделения, дислоцированного недалеко от Москвы. К тому времени русский командир полка и я подружились, и когда он вел нас к выставке машин, он заявил, что мне повезло быть одним из немногих американцев, которые видели вблизи русский Т-72. С твердым выражением лица я велел переводчику передать полковнику, что, сражаясь в «Бури в пустыне», я видел много Т-72, но ни один из них еще не был прикреплен к башне. Переводчик заколебался и спросил меня, могу ли я действительно хотел сказать это своему полковнику. Кивнув головой, я увидела, как лицо моего нового друга покраснело, а затем превратилось в легкую ухмылку. «Это были экспортные версии, которые мы дали иракцам».
В конце визита наш коллега из Государственного департамента попросил нас записать наши наблюдения, сосредоточив внимание на том, что нас поразило в отношении руководства, оборудования, обучения, объектов и возможностей. Я помню, как говорил, что российская армия «все показывает и не идет». Хотя я знал, что русские танкисты получили травмы на поле боя в последние дни своего пребывания в Афганистане, а совсем недавно они занимались распадом советской империи, включая обстрел танковым снарядом их собственного парламента годом ранее, я ушел из своего первого официального обмена с российской армией сомнительно, что они были десятифутовым бегемотом, каким мы их считали.
Мой первый опыт службы в украинской армии десять лет спустя мало чем отличался. В 2004 году я был помощником командира 1-й -й -й танковой дивизии в Багдаде. Наше подразделение как раз заканчивало 12-месячную боевую командировку, когда шиитский ирредентист Муктада ас-Садр начал народное восстание в иракской столице. Большая часть нашего 30-тысячного подразделения уже передислоцирована в Германию, но госсекретарь Рамсфелд считал уместным отозвать эти силы и двинуться на юг, в провинцию Васит, чтобы противостоять Садру в городах Наджаф, Кербела и Аль-Кут. Восстание Садра началось как раз в тот момент, когда польские, испанские и украинские войска покидали Васит. Аль-Кут был районом действий украинского контингента, и одной из наших задач было их освобождение.
В Аль-Куте царил бардак, как и украинские подразделения, ответственные за это. Украинские солдаты были недисциплинированы и плохо обучены, их боевые машины были в ужасном состоянии, офицеры и назначенные сержанты выглядели коррумпированными, и даже были признаки того, что часть украинского контингента продавала повстанцам старые иракские артиллерийские снаряды для их придорожных бомб. Обученные Украиной иракские пограничники были в ужасном состоянии, а организованная преступность в этом районе свирепствовала. Мы обнаружили, что украинские солдаты редко, если вообще когда-либо проводили патрулирование за пределами базы. У всех солдат нашей части, которая сменила украинскую армию, сразу сложилось отрицательное мнение о готовности украинской армии, включая меня.
Когда наше подразделение наконец передислоцировалось в Германию после дополнительных трех месяцев в Ираке, я оставил работу помощника командира дивизии и начал новую должность в качестве командира армейского учебного центра в Германии. Одной из моих задач было обеспечение того, чтобы подразделение Национальной гвардии США получило надлежащую подготовку перед развертыванием в Косовских миротворческих силах, также известных как KFOR, многонациональных сил под командованием немецкого командира, которого я хорошо знал. У меня была возможность спросить его о проблемах, с которыми он столкнулся в своих многонациональных силах. Он особо упомянул, что подразделение украинской армии в КФОР было недисциплинированным, плохо обученным и имело коррумпированных офицеров (он утверждал, что некоторые из них разработали схему откачки бензина из военной техники и продажи его на черном рынке в Приштине). Его комментарии только укрепили мою предвзятость, сформировавшуюся в Ираке, и я вспомнил, что подумал, что украинской армии будет трудно избавиться от пагубных последствий их недавней связи с Советским Союзом.
В течение следующих нескольких лет мои наблюдения за российской и украинской армиями изменились. Один в худшую сторону, один в лучшую.
Различные направления
В следующем году у меня было еще одно новое задание: я перешел из учебного центра в Графенвере на юге Германии на новую работу в качестве G3 или заместителя начальника штаба по операциям в штаб-квартире армии США в Европе в Гейдельберг. G3 отвечает за планы на случай непредвиденных обстоятельств (читай: войну), операции, обучение, ресурсы, развертывание сил и — важный аспект нашей европейской миссии — взаимодействие со всеми 49страны на континенте.
Элемент портфолио, связанный с обязательствами, отнимал много времени, но был чрезвычайно интересен. Командующий армией США в Европе сообщил мне, что американские командиры в Ираке и Афганистане недовольны состоянием подготовки подразделений европейских союзников и партнеров, которые пополняют свои ряды, особенно подразделений наших восточноевропейских партнеров. Поскольку Международные силы содействия безопасности Афганистана (ИСАФ) примерно на две трети состояли из сил США и на одну треть из сил союзников, мой командующий хотел, чтобы мы нашли способы лучше подготовить союзные армии для этой миссии до того, как они начнут свое развертывание.
Мы предложили возможность подготовки перед развертыванием для всех участвующих стран, но мы сосредоточились на войсках из Польши, Румынии, Болгарии, Грузии и Украины. Предлагаемое нами обучение состояло из занятий в классе, учебных мероприятий и совместных упражнений. Наша Академия унтер-офицеров (унтер-офицеров), где молодые солдаты обучались руководству и тактике малых подразделений, была расширена и открыта для союзников, и вскоре в этот курс по лидерству было включено больше молодых сержантов из союзных стран, чем американцев. Программа учений также расширилась, и армия США в Европе «соорганизовала» многонациональные учебные мероприятия. Вскоре в таких местах, как Дравско-Поморски в Польше, Чинку в Румынии, Крцаниси в Грузии, Ново Село в Болгарии и Яворов в Украине, многонациональные учения и учения шли полным ходом.
Поляки и румыны получили энергичную поддержку со стороны своих правительств и военного руководства в этих преобразованиях; эти два правительства рано поняли, что они могут использовать эти возможности для преобразования своих армий и обучения своих солдат. Украинское правительство изначально проявляло некоторый интерес, и украинские генералы, казалось, поддерживали, но первоначальной энергии Киева было меньше. Коррупция в украинской бюрократии помешала более раннему сотрудничеству с вооруженными силами США.
Хотя Россия не входила в состав ИСАФ, мы тем не менее предлагали российской армии возможность участвовать во многих наших информационно-пропагандистских программах. Наша Академия унтер-офицеров предложила принять в каждый класс такое же количество российских солдат, как и в любой другой стране. Россия приняла приглашение, но с условиями. Они пришлют троих своих «простослужащих» (их термин), но хотели, чтобы «старший офицер» тоже посещал с ними все занятия и сборы. Они также хотели иметь отдельные казармы для своих солдат вместо «общей казармы с солдатами других стран». Наконец, они не будут придерживаться требования только присылать солдат, умеющих говорить и читать по-английски (при таком количестве представленных языков невозможно было перевести все для всех). В то время как я был категорически против уступок этим просьбам, мой командир не согласился. Подготовка к прибытию русских была обременительной, и их солдаты, казалось, были гораздо больше заинтересованы в том, чтобы пойти на почтовую биржу — субсидируемый универсальный магазин на базе, — чем в обучении лидерским и тактическим навыкам. Обратно мы их не приглашали, и никаких запросов о возвращении российские военные не делали.
Пока армия США в Европе расширяла наши многонациональные информационно-пропагандистские программы, 10-я -я -я группа спецназа армии США в Европе также начала наращивать подготовку союзных и партнерских сил специальных операций. Обучение, которое «зеленые береты» проводили более десяти лет, работая с иностранными армиями над нетрадиционной тактикой ведения войны, обучая армии принимающей страны и гражданских лиц действиям сопротивления — нацеливанию на ключевые элементы противника, сбору информации и защите объектов и цепочек поставок — было сыграл важную роль в борьбе с повстанцами, с которыми мы боролись вместе. Эти программы также стали строительным блоком того, как противостоять любому обычному наступлению противника. Военно-воздушные силы США в Европе предоставили аналогичные возможности многонациональным военно-воздушным силам, и эти страны-участницы, включая Украину, прошли обучение передовым истребительным методам, тонкостям непосредственной авиационной поддержки наземных войск и подавления противовоздушной обороны противника.
Российская армия
После очередного 15-месячного командирования 1-й -й -й бронетанковой дивизией в Ираке в начале «нагона» я вернулся в Соединенные Штаты, обучая солдат, когда начальник штаба армии Джордж Кейси сообщил мне о моем следующем задании: вернуться в Европу, чтобы возглавить организацию, которую я любил. За несколько недель до моего отъезда в Германию Кейси снова позвонил, чтобы пригласить меня на обед к себе на квартиру в Вашингтоне. Генерал-полковник (соответствует американскому генерал-лейтенанту) Александр Стрейцов, командующий Сухопутными войсками России, находился в нашей столице, и начальник хотел, чтобы я его встретил.
Ужин был приятным и увлекательным. Неудивительно, что Стрейцов знал, что я ранее был командирован в Европу и несколько раз бывал в его стране. Через переводчика он заявил, что никогда не был в Германии, что я воспринял как намек. Я пригласил его в нашу штаб-квартиру в Гейдельберге и сказал, что мы можем провести несколько дней, путешествуя по европейским позициям американской армии. В конце концов, это было частью наших постоянных усилий до российского вторжения в Крым и Донбасс по улучшению отношений с нашим конкурентом в Европе. Стрейцов принял предложение, а затем назвал даты, когда он может приехать. Дела шли быстро.
Повестка дня, разработанная штабом Армии США в Европе для визита Стрейцова, была преднамеренно расплывчатой и гибкой, основанной на моем руководстве. Хотя я был «новичком», я также хорошо знал тонкости командования по опыту. В отличие от моих предыдущих визитов в Россию, у меня не было намерения устраивать какие-либо обучающие демонстрации, и я не хотел, чтобы он увидел тщательно срежиссированные показы в заранее подготовленных местах. Напротив, целью было показать этому русскому генералу, что мы прозрачны и готовы показать ему любое из наших подразделений. Стрейцов изучил представленное нами меню мероприятий, затем выбрал несколько интересных мест и возможностей для тренировок. Экипажи наших вертолетов составили план полета через Германию, и мы отправились в путь.
За два дня мы посетили несколько тренировочных подразделений — танковый полигон, стрельбу из вертолетов и маневр небольшого подразделения. Также на повестке дня были казармы, куда нас провожал не командир, а сообразительные старший сержант и командир фельдфебеля, и жилой район, где Стрейцов пообщался с несколькими супругами военных и посетил начальную школу Министерства обороны. В конце второго дня он заметил магазин, где солдаты покупают обмундирование, обувь и другие предметы, и попросил зайти. В течение следующих двух часов он разговаривал с немецким гражданским лицом, управлявшим этим местом, и был поражен связью между немецкой рабочей силой и американскими солдатами. Он также был шокирован количеством и типами армейских ботинок, выставленных на продажу.
Позже, когда мы ждали на аэродроме его вылета домой, там были только мы вдвоем и переводчик. Очевидно, впечатленный увиденным, он был особенно поражен компетентностью младших офицеров и сержантов. Поколебавшись, он задал простой вопрос: «Что способствует вашему успеху в подготовке этих молодых мужчин и женщин к лидерству и борьбе?» Я ответил, что отчасти это произошло из-за того, что мы привили нашим семи армейским ценностям — верности, долгу, уважению, самоотверженному служению, чести, честности и личному мужеству (LDRSHIP) — и нашему постоянному обучению лидерству на всех уровнях профессионального обучения. Но в любом хорошем подразделении личный пример молодых командиров и унтер-офицеров, которые устанавливали высокие стандарты, а затем лично обучали своих солдат им соответствовать. Он задумался: «Интересно, сможем ли мы создать такую культуру в российской армии?»
Через несколько месяцев Стрейцов прислал мне приглашение в Россию для взаимного обмена. В присланном мне его штабом маршруте было указано посещение прославленных военных академий имени Фрунзе и Ворошилова в Москве и возможность наблюдать за проведением учений и учений частей в различных полевых пунктах. Визиты совсем не выглядели как спонтанные визиты, которые я ему предлагал.
После приземления в Москве, но до встречи со Стрейцовым, наша небольшая группа провела предварительные встречи с московским посольством. Мой старый друг, сосед и бывший товарищ по европейской команде сухопутных войск США бригадный генерал Питер Звак, служивший военным атташе в Москве, подтвердил большую часть подробных секретных разведданных, которые я прочитал в ходе подготовки к визиту. Он подтвердил, что Путин пытался расширить свое влияние в Европе и Африке, а российская армия, хотя и по-прежнему существенная по численности, продолжала снижаться в боеспособности и качестве. Мои последующие визиты в школы и части, которые выбрал Стрейцов, подтвердили эти выводы. Дискуссии в классе были детскими, а обучаемые подразделения выполняли движения своих сценариев без реальной учебной ценности или общевойскового взаимодействия — пехота, бронетехника, артиллерия, авиация и пополнение запасов обучались отдельно. Оказалось, что генерал-полковник Стрейцов не пытался изменить культуру русской армии или потерпел неудачу. Также ходили слухи о его предстоящей отставке.
В апреле 2012 года Стрейцова сменил генерал-полковник Владимир Чиркин, командовавший российскими войсками во время Второй чеченской войны. Вскоре после объявления мы пригласили Чиркина присоединиться ко всем командующим сухопутными войсками 49 европейских стран на ежегодном собрании, организованном армией США в Европе. Эта Конференция европейских армий (CEA) была чрезвычайно популярным мероприятием, на котором все главнокомандующие армией Европы открыто поделились проблемами безопасности, организацией и модернизацией вооруженных сил, вопросами развертывания, уроками, извлеченными из ротации их ISAF, и многонациональными возможностями обучения. В моем личном примечании к приглашению Чиркину сообщалось, что он будет первым русским, который посетит это мероприятие, и что ему будет интересно узнать, что делают другие европейские страны. Он принял приглашение.
Это был последний CEA, который я должен был посетить в качестве командующего армией США в Европе, так как он был запланирован на октябрь, а моя отставка была назначена на декабрь. В ходе двусторонней беседы Чиркин сказал мне, что он считает эти сессии увлекательными, откровенными и прозрачными. Он активно участвовал в этом обмене и пообещал направить свои силы для участия в будущих учебных мероприятиях. Позже я узнал, что Чиркин не сдержал своих обещаний, отчасти потому, что Путин уволил его в декабре 2013 года. Он был судим по обвинению во взяточничестве (обвинен в получении взятки от подчиненного офицера, который просил помощи в получении московской квартиры от Минобороны). , лишен звания и большинства государственных наград и приговорен к пяти годам колонии строгого режима. Я так и не узнал, действительно ли он совершил преступления и что он сделал, чтобы их заметили.
Украинская армия
Во время моего назначения в качестве командующего армией США в Европе я также провел значительное количество времени с украинской армией и был поражен, наблюдая, как растет их профессионализм и эффективность.
Моим украинским коллегой в то время был генерал-полковник Геннадий Воробьев, командующий Сухопутными войсками Украины (СУВ). Геннадий (так он требовал, чтобы я его называл) был настоящим полевым солдатом. Он вырос в Советской Армии и начал свою карьеру в советском мотострелковом полку в степях и болотах Забайкалья на Дальнем Востоке России. Он окончил Академию имени Фрунзе примерно в то же время, когда Украина обрела независимость как государство. с 1993, пока я не встретил его, он служил в различных частях на Украине, дослужившись до командования дивизией, а затем корпусом, прежде чем его назвали CGF. Он любил рассказывать истории о своем военном опыте, и хотя обычно он был тихим и сдержанным, он оживал всякий раз, когда был в войсках. Наша первая встреча состоялась на Яворовском полигоне Украины, когда я посещал нашу 173-ю -ю -ю воздушно-десантную бригаду во время двусторонних учений с украинской 25-й -й -й воздушно-десантной бригадой.
Пожав мне руку, Геннадий начал рассказывать о состоянии своей армии и планах на будущее, пока вокруг нас высаживались десантники. Он думал, что это упражнение было лучшим, что он видел в первый год своего пребывания в CGF, и он чувствовал, что его армия за последние несколько лет добилась больших успехов в создании профессиональных сил и развитии ядра профессиональных сержантов. Он считал, что наша Академия унтер-офицеров в Графенвере сыграла важную роль в подготовке молодых командиров, которые, как он видел, меняют украинские подразделения, и тут же спросил, есть ли способ получить больше мест для его солдат на курсах. Во время более позднего визита в нашу штаб-квартиру в Германии он попросил о встрече один на один с командным сержантом-майором Дейвом Дэвенпортом, высшим унтер-офицером в Европе, чтобы обсудить, как украинцы могут планировать обучение и обучение своих старших сержантов.
Геннадий внимательно следил за боевой деятельностью своих солдат и подразделений, служивших на Балканах в составе КФОР и в восточном Афганистане в составе Польской бригады. Он изложил новаторский план по улучшению своего младшего офицерского состава и пожаловался на низкое качество своих старших офицеров. В беседе один на один за пивом он признался, что его старшие офицеры были его самой большой проблемой, и ему нужно найти способ заменить коррумпированных генералов, которые были «обучены русскими» и слишком близки к старшим украинским политикам. Он снова спросил, могу ли я помочь ему привлечь больше молодых полковников к участию в программе обмена в Военном колледже армии США в Пенсильвании. Этот вопрос натолкнул меня на мысль разработать и создать «мини-военный колледж», который мы предложили полковникам союзников и партнеров с высоким потенциалом в нашем американском учебном центре на юге Германии.
Мы десятки раз были вместе то в Явориве и Киеве, то в Графенвере и Гейдельберге. Прямо перед уходом в отставку я вручил генерал-полковнику Воробьеву орден Почетного легиона США — награду, которой удостаивалась лишь избранная группа международных коллег. Хенадий был единственным награжденным, не входящим в НАТО, утвержденным министром армии.
После моего времени
Мы с генерал-полковником Воробьевым потеряли связь после того, как я ушел в отставку в 2013 году, а он в 2014 году. Но я получил записку от посла Украины о том, что мой друг защитил докторскую диссертацию на тему «Создание и развитие Сухопутных войск Вооруженных Сил Украины». Его документ лег в основу Белой книги украинского правительства о будущем украинской армии. Через год после выхода на пенсию Геннадия призвали обратно на службу в качестве президента Национального университета обороны Украины (их военного училища для старших полковников и младших генералов), и он прослужил там больше года.
Украинский учебный центр в Яворове также претерпел серьезные изменения, начиная с 2014 года, вероятно, вызванные как российским вторжением в Крым и Донбасс, так и видением Воробьева. В апреле 2015 года части 173-й -й -й воздушно-десантной бригады США, дислоцированной в Италии, снова были переброшены в Яворов и запустили постоянную оперативную программу под названием «Бесстрашный страж». Программа была прогрессивной, обучая всему, от навыков отдельных солдат до операций на уровне батальона, и все это основывалось на уроках, извлеченных из зон боевых действий на востоке и юге Украины. Растущая энергия в Яворове показала потребность в постоянном расширенном учебном центре, созданном по образцу программ обучения армии США в Соединенных Штатах и Германии. В декабре 2015 года армия США в Европе официально создала Совместную многонациональную учебную группу — Украина (JMTG-U), где многонациональная команда из американцев, поляков, канадцев, литовцев и британцев начала подготовку украинских батальонов как общевойсковых групп.
Что касается русских, то их недавние неудачи на поле боя — их постановочные маневры, отсутствие развития руководства, отсутствие плана тылового обеспечения для поддержки операций, неспособность координировать и проводить совместные операции воздух-земля-море и продолжающееся использование солдат-срочников в критических миссии — все указывает на большую неудачу в модернизации их армии. Точно так же, как Россия и Украина в течение последних 30 лет следовали разным политическим курсам, их армии тоже, и это видно. В то время как украинская демократия все еще занимается проблемами коррупции в правительстве, эти нарушения бледнеют по своему значению и размаху перед хищением, взяточничеством и коррупцией министра обороны России Сергея Шойгу, его предшественника Анатолия Сердюкова и самого Владимира Путина. Генерал-полковник Чиркин как минимум доказал, что действует в соответствии с образцом для подражания в своем высшем руководстве.
Мой опыт службы в русской и украинской армиях за два десятилетия напомнил мне отрывок из романа Жана Лартеги Центурионы . В момент разочарования французский офицер резюмирует две цели, которым может служить армия:
Я хотел бы, чтобы [Франция] имела две армии: одну для демонстрации с прекрасными орудиями, танками, маленькими солдатиками, штабами, выдающимися и дряхлыми Генералы и дорогие маленькие полковые офицеры, которые были бы глубоко обеспокоены испражнениями своего генерала или грудами их полковника, армия, которую можно было бы показать за скромную плату на каждой ярмарке в стране. Другой будет настоящим, целиком состоящим из молодых энтузиастов в камуфляжной форме, которых не будут выставлять напоказ, но от которых потребуются неимоверные усилия и которых научат всяким трюкам. Это армия, в которой я хотел бы сражаться.