Общественно-политические проблемы России во второй половине 1990-х годов
Похожие презентации:
Общественно-политические проблемы России во второй половине 1990 годов
Общественно-политические проблемы России во второй половине 1990-х гг
Политическое развитие РФ в начале 1990-х годов
Политическое развитие Российской Федерации в начале 1990-х годов
Россия после распада СССР
Российская Федерация на рубеже 20-21 вв
Становление новой России
Россия на рубеже XX – XXI веков
Российская экономика на пути к рынку. Вторая половина 1990-х годов
Российская Федерация (1991-2011)
1. ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 1990-х гг.
2. По пути решения национальных и региональных проблем
• В регионах Российской Федерации ещё дораспада СССР начался подъём
национальных и общественнополитических движений.
• Частичный компромисс был достигнут 31
марта 1992 г.
с подписанием в МосквеФедеративного договора.
• Татарстан и Чечня не подписали
Федеративный договор. Эти республики, а
также Башкортостан, Тува и Якутия
(Республика Саха) сократили отчисления в
федеральный бюджет.
• В ряде автономных республик были
приняты конституции, в которых
утверждались верховенство местных
законов над федеральными и право выхода
из Федерации.
• В 1994 г. был подписан договор «О
разграничении предметов ведения и
взаимном делегировании полномочий
между органами государственной власти
Российской Федерации и органами
государственной власти Республики
Татарстан».
5. Начало конфликта в Чечне
• Президентомсамопровозглашённого
государства стал бывший
советский генерал Д.М. Дудаев.
• По его решению всё вооружение и
военная техника на территории
Чечни объявлялись её
собственностью и передавались
формировавшимся чеченским
военным частям.
• В 1993 г. Дудаев распустил
парламент Чечни, в республике
утвердился диктаторский режим.
Джоха́р Муса́евич Дуда́ев
• 30 ноября 1994 г. Б.Н. Ельцин подписал указ
«О мероприятиях по восстановлению
конституционной законности и
правопорядка на территории Чеченской
Республики».
• 11 декабря 1994 г. началась первая
чеченская война.
• В Чечне Россия столкнулась с исламским
фундаментализмом — силой,
враждебной всякой демократии.
• В июне 1995 г. группа боевиков захватила
больницу в городе Будёновске
(Ставропольский край) и превратила более
1,5 тыс. человек в заложников.
• В апреле 1996 г. Дудаев был убит, однако
это не изменило ситуацию.
• В августе 1996 г. отряды боевиков,
спустившиеся с гор, перешли в наступление
и отбили у федеральных войск город
Грозный.
• 30 августа 1996 г. в городе Хасавюрт были
подписаны соглашения,
предусматривавшие вывод федеральных
сил с территории Чечни и проведение в
республике демократических выборов.
Решение вопроса о статусе Чечни
откладывалось на 5 лет.
10. Выборы 1995 и 1996 гг.
• По итогам выборов 1995 г. вГосударственную Думу самую
многочисленную фракцию составили
коммунисты (22% голосов).
• Либералъно-демократическая партия
завоевала около 11% голосов, примерно
столько же — пропрезидентский блок «Наш
дом — Россия».
• Оппозиционное президенту «Яблоко»
получило 8% голосов.
• Положение обострилось ко времени
президентских выборов 1996 г. Опросы
общественного мнения показывали, что
Б.Н. Ельцина готовы поддержать лишь от 6
до 10% избирателей
• На арену политической жизни вышла новая
сила — предприниматели. С завершением
приватизации заметную роль в экономике
стали играть финансово-промышленные
группы (ФПГ) — такие, как
«ОНЭКСИМбанк», «Менатеп», «Российский
кредит» и др.
«ОНЭКСИМбанк»
«Российский кредит»
• Динамично проведённая предвыборная
кампания оказала определённое
воздействие на избирателей.
• На них повлияли обещания президента
улучшить положение в социальной сфере, в
частности повысить минимальный размер
пенсий и покрыть задолженность
государства по зарплатам трудящихся.
• Исход выборов был решён только во
втором туре. 3 июля 1996 г. Б.Н. Ельцину
удалось получить больше голосов, чем его
главному сопернику — Г.А. Зюганову.
14. Углубление политического и социально-экономического кризиса
• Росло число безработных.• Нечёткость законов, высокие налоги на все
виды предпринимательства породили
массовое утаивание прибылей и перевод
денег за границу.
• Недополучая деньги в бюджет, государство не
имело возможности своевременно
выплачивать зарплату работникам бюджетной
сферы. По разным оценкам, от 22 до 40%
населения жили ниже уровня бедности.
нереалистичный бюджет, предусматривавший
значительное увеличение расходов на
социальные нужды.
• В марте 1997 г. правительство B.C.
Черномырдина признало невозможность его
выполнения.
• Ужесточился режим экономии на
государственных расходах, прежде всего
выделявшихся на армию, культуру и
образование.
• Весной 1997 г. их пришлось сократить на 30%.
Число специалистов, занятых в научных
исследованиях и разработках, уменьшилось
вдвое.
• В марте 1998 г. президент отправил в отставку
правительство В.C. Черномырдина. Премьерминистром был назначен молодой
реформатор С.В. Кириенко.
Серге́й Владиле́нович
Кирие́нко
• 17 августа 1998 г. С.В.
Кириенко заявил о
дефолте — отказе от
обязательств по
погашению внешних и
внутренних долгов страны.
• Меры правительства
привели к резкому росту
цен, потере сбережений
многими собственниками
и рядовыми гражданами.
• В августе 1998 г.
правительство во главе с
С.В. Кириенко было
отправлено в отставку.
• Большое значение имело избрание на пост
премьер-министра академика Е.М.
Примакова, сторонника укрепления роли
государства в экономике.
• Впервые за всё время реформ был
своевременно принят реалистичный бюджет,
учитывающий социальные интересы широких
масс населения.
Российское общество сталовидеть в Примакове лидера, способного
прийти на смену действовавшему президенту.
• В августе 1999 г. на пост премьер-министра
был назначен В.В. Путин.
• При этом президент подчеркнул, что видит
его своим преемником.
English Русский Правила
Актуальные политические проблемы | СГУ
УДК 324:316.6
глазами жителей Саратовской области
(результаты социологических опросов)
(опубликовано: Известия Саратовского университета. Новая серия. 2009. Том.9 Серия Социология. Политология. Выпуск 2. С.81-85)
А.А. Вилков, М.В. Данилов, А.А. Казаков, Д.В. Попонов
Саратовский государственный университет,
кафедра политических наук
e-mail: [email protected]
В статье представлены аналитические обобщения материалов социологических опросов, проведенных лабораторией политических исследований кафедры политических наук.
Дана оценка основным ценностным ориентациям населения, выявлен уровень поддержки конкретных российских политических партий, охарактеризованы основные идеологические предпочтения различных социальных групп.
Ключевые слова: общественное мнение, политические ценности, политические партии, политические идеологии
Не так давно в России завершился большой избирательный цикл 2007-2008 годов, в ходе которого были сформированы многие региональные законодательные собрания, Государственная Дума V созыва, избран новый Президент страны. Вслед за этим произошло утверждение целого ряда нововведений, касающихся порядка функционирования институтов высшей государственной власти. Сейчас, когда страна находится в преддверии нового избирательного цикла, особую актуальность приобретает изучение политических взглядов и настроений российского общества на данном этапе его развития и сравнение полученных данных с теми показателями, которые имели место быть полтора-два года назад.
В этой статье мы представляем результаты массового социологического опроса жителей города Саратова, проведенного в конце 2008 года Лабораторией политических исследований кафедры политических наук Саратовского госуниверситета[1]. Полученные результаты сравниваются с итогами аналогичного опроса, проведенного в начале 2007 года[2], что дает нам возможность судить о динамике социально-политических настроений. Респондентам был задан ряд вопросов, которые можно условно разделить на три тематических блока: ценностно-идеологические ориентации россиян; общее отношение к политическим партиям; оценка произошедших в стране за последние годы изменений.
Ценностные ориентации россиян
Исследование вопросов, затрагивающих ценностные ориентации российского социума, представляется интересной как в научно-теоретическом, так и в политико-прикладном аспектах задачей. Ценности, господствующие в обществе, являются не только важнейшей составляющей политической культуры, но и глубинной основой, фундаментом проведения разного рода политических кампаний, направленных на завоевание и удержание власти.
Так, на вопрос «Что для Вас более всего ценно?» были получены следующие ответы (см. Табл. 1):
Таблица 1.
Что для Вас более всего ценно? (можно было отметить не более трех вариантов) (%)
свобода | 34,6 |
равенство | 18,6 |
возможность быть богатым | 16,5 |
любовь к родине | 18,6 |
стабильность | 63,3 |
братство | 4,5 |
коллективизм | 4,0 |
индивидуальные права и свободы | 33,8 |
частная собственность | 20,2 |
гарантированная социальная защита | 51,1 |
другое | 66,7 |
Из представленного спектра ответов респонденты могли выбрать три наиболее подходящих их внутреннему мироощущению.
При этом, как и полтора года назад, индивидуальные политические ценности заметно превзошли по своей распространенности ценности коллективистские, что, на наш взгляд, вполне можно считать важным результатом всего исследования. Таким образом, снова обозначились две основные опоры успешной жизни человека: с одной стороны – государство, с которым связывается стабильность и гарантирование различных прав и свобод, а с другой – самостоятельные усилия человека, направленные на достижение личного благополучия.
Об этом же отчасти свидетельствуют и ответы респондентов на вопрос о наиболее привлекательной для них системе государственной власти в России. В качестве желаемого образца подавляющее большинство респондентов (53,2%) выбрало демократию с сильной президентской властью (см. Табл. 2). Возможно, своеобразным ответом на подобные чаяния большинства населения стала активно продвигаемая сегодня концепция «суверенной демократии», которая, по своей сути, и является российским вариантом демократии с сильной президентской властью.
Таблица 2.
Каким Вы хотели бы видеть государственный строй России? (%)
демократия с сильной парламентской властью | 24,3 |
демократия с сильной президентской властью | 53,2 |
конституционная монархия | 5,9 |
власть Советов народных депутатов | 12,2 |
другое | 4,1 |
Вообще, популярность феномена демократии обнаруживает себя и при анализе особенностей самоидентификации российских граждан: большинство из способных отнести себя к сторонникам какой-либо политической силы людей (почти 21%) предпочитают считать себя именно демократами (см. Табл. 3). Вместе с тем, по-прежнему высокой остается доля респондентов, которые вообще ни к кому себя не причисляют (43%), что представляется вполне закономерным явлением в условиях внеидеологичности современной российской политики.
Таблица 3.
К кому Вы себя причисляете? (%)
к коммунистам | 13,1 |
к либералам | 10,2 |
к консерваторам | 6,4 |
к демократам | 20,9 |
к социал-демократам | 5,3 |
ни к кому | 43,0 |
другое | 0,8 |
Судя по результатам проведенного исследования, в современном российском обществе отсутствует какая-либо абсолютно доминирующая идеология (см. Табл. 4). Тем не менее, можно указать на ряд идеологических парадигм, которые воспринимаются сегодня в качестве наиболее продуктивных.
Прежде всего, речь идет о социал-демократии (23,4%). Вряд ли большинство выбравших данный пункт анкеты имели четкое представление о действительной сути социал-демократической идеологии, но, тем не менее, важен сам факт потенциальной привлекательности использования социал-демократической терминологии и риторики в политическом дискурсе.
Позади социал-демократии остались либерализм (20,7%), коммунизм (15,3%) и консерватизм (11,7%). Как и полтора года назад, христианская идеология (12,3%) намного опередила исламскую (1,6%) Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что реальных сторонников той или иной идеологии, обозначивших себя в нашем опросе, как правило (за исключением либералов), значительно меньше тех, кто в принципе симпатизирует соответствующей идеологии и считает ее позитивной. Вероятно, здесь имеет место перераспределение голосов тех самых неопределившихся и так называемых «демократов», которые составляют большинство нашего общества.
Таблица 4.
Какая из современных идеологий наиболее продуктивна сегодня? (%)
коммунистическая | 15,3 |
либеральная | 20,7 |
консервативная | 11,7 |
фашистская | 1,4 |
националистическая | 6,8 |
христианская | 12,3 |
исламская | 1,6 |
социал-демократическая | 23,4 |
другая | 6,8 |
Общее отношение к политическим партиям
Достаточно интересными в контексте выявленных ценностных предпочтений граждан и их оценки политических идеологий выглядят данные о потенциальной поддержке различных политических сил.
Как выяснилось в результате исследования, почти треть граждан не удовлетворены сложившейся конфигурацией партийной системы (см. Табл. 5). Эти люди не видят в партиях выразителей своих интересов. В остальном же можно наблюдать сохранение в общем виде за основными политическими партиями страны позиций, завоеванных ими на последних парламентских выборах.
Таблица 5.
Какая политическая партия наиболее полно отражает Ваши интересы? (%)
Единая Россия | 36,0 |
КПРФ | 15,2 |
ЛДПР | 8,0 |
Справедливая Россия | 5,9 |
СПС | 0,8 |
Яблоко | 2,4 |
никакая | 31,5 |
другие | 0,3 |
Количество партий, которые активно действуют в политической системе, судя по данным проведенного исследования, не является значимым фактором в глазах обывателей (см.
Табл. 6). Нельзя сказать, чтобы явное предпочтение было отдано лишь одному варианту конфигурации партийной системы. Однако наибольшей популярностью все же пользуется трехпартийная система (25,3%). Примерно равное число опрошенных(15-18%) считают оптимальным для России и две, и четыре, и пять, и больше партий. Момент разочарования в партиях выразился в том, что около 12,3% респондентов посчитали оптимальной для России однопартийную систему, а почти 6% опрошенных разделили мнение, что партии вообще не нужны.
Таблица 6.
Какое количество партий, на Ваш взгляд, является оптимальным для России?(%)
одна | 12,3 |
две | 15,2 |
три | 25,3 |
четыре | 16,0 |
пять и более | 17,6 |
чем больше, тем лучше | 7,7 |
партии вообще не нужны | 5,9 |
В определенной степени это подтверждается тем, что, по мнению большинства опрошенных, существующие в настоящее время политические партии и движения либо отражают общественные интересы не совсем полно (35,2%), либо вообще не представляют большинство интересов (28,2%) (см.
Табл. 7).
Таблица 7.
Насколько полно отражают общественные интересы существующие в настоящее время политические партии и движения?(%)
отражают максимально полно | 17,2 |
отражают не совсем полно | 35,2 |
большинство интересов вообще не представлено | 28,2 |
затрудняюсь ответить | 19,4 |
Оценка произошедших в стране изменений
Проводя исследование, мы поставили задачу выяснить отношение респондентов к изменениям, произошедшим в стране за последнее время. Результаты получились во многом предсказуемыми. Если правление Ельцина оценивается гражданами в основном отрицательно, то период нахождения у власти Путина характеризуется преимущественно положительно (см.
Табл. 8 и 9).
Таблица 8.
Как Вы оцениваете изменения, которые произошли в России в 1990-е годы (время президентства Б.Н. Ельцина)? (%)
полностью положительно | 5,3 |
скорее положительно, чем отрицательно | 16,8 |
мне они безразличны | 6,4 |
скорее отрицательно, чем положительно | 35,9 |
резко отрицательно | 30,1 |
затрудняюсь ответить | 5,6 |
Таблица 9.
Как Вы оцениваете изменения, которые произошли в России в 2000-е годы (время президентства В.В. Путина)? (%)
полностью положительно | 30,1 |
скорее положительно, чем отрицательно | 52,7 |
мне они безразличны | 4,0 |
скорее отрицательно, чем положительно | 7,2 |
резко отрицательно | 2,7 |
затрудняюсь ответить | 3,5 |
В отношении же нынешнего Президента страны подобной однозначности пока не наблюдается (см.
Табл. 10). 65,2% граждан уверены, что с приходом к власти Д. Медведева ничего принципиально не изменится. А оценивая уже произошедшие при нем изменения, чуть больше людей (14,9%) расценивают их как негативные, нежели как позитивные (9,8%). На фоне достаточно высокого рейтинга действующего главы государства, фиксируемого большинством социологических опросов, данное обстоятельство выглядит несколько странным.
Таблица 10.
Как бы Вы оценили начало президентства Д.А. Медведева? (%)
жизнь постепенно улучшается | 9,8 |
ничего принципиально не изменится | 65,2 |
жизнь в целом ухудшилась | 14,9 |
затрудняюсь ответить | 10,1 |
В определенной степени сдержанно-настороженное отношение к новому Президенту проявилось и в оценке наиболее громких его инициатив – в частности, по изменению срока полномочий главы государства и депутатов Государственной Думы.
Говорить об однозначной позиции общества относительно увеличения срока нахождения у власти президента, на наш взгляд, нельзя (см. Табл. 11). Имеет место примерно равное распределение респондентов на тех, кто данное нововведение одобряет, и тех, кто не одобряет. При этом небольшой перевес все же можно наблюдать на стороне противников увеличения срока полномочий.
Таблица 11.
Как Вы относитесь к решению увеличить срок президентских полномочий с 4 до 6 лет? (%)
полностью положительно | 13,9 |
скорее положительно, чем отрицательно | 24,3 |
мне это безразлично | 14,7 |
скорее отрицательно, чем положительно | 27,2 |
резко отрицательно | 15,7 |
не слышал об этом | 4,3 |
Более однозначная позиция имеет место быть в отношении инициативы по увеличению срока депутатских полномочий: относится к ней резко негативно почти четверть населения страны, а еще почти 30% расценивают ее “скорее отрицательно, чем положительно” (см.
Табл. 12). На наш взгляд, это может говорить о том, что институт президентства по-прежнему пользуется в обществе большей популярностью, нежели институт парламентаризма.
Таблица 12.
Как Вы относитесь к решению увеличить срок полномочий депутатов Государственной Думы с 4 до 5 лет? (%)
полностью положительно | 7,5 |
скорее положительно, чем отрицательно | 16,0 |
мне это безразлично | 17,9 |
скорее отрицательно, чем положительно | 29,4 |
резко отрицательно | 23,5 |
не слышал об этом | 5,3 |
Анализ политических взглядов и настроений российского общества на основе результатов социологических опросов жителей города Саратова, проведенных в 2007-2008 годах, позволяет сделать ряд важных выводов:
1.
Наблюдается отчетливая динамика ценностно-идеологических ориентаций россиян, их отношения к политическим партиям, как базовым институтам современной политический системы, а также восприятия основных трендов реформаторского курса современной правящей элиты. В обществе формируется запрос на стабильность, социальное государство, моноцентричную систему государственной власти, умеренно многопартийную систему.
2. В общественном сознании просматривается тенденция пересмотра сущностного и функционального аспекта «демократических завоеваний» ельцинского периода. Об этом свидетельствует в целом негативное восприятие изменений, которые произошли в России в 1990-е годы. Кроме этого, наблюдается ярко выраженный процесс деидеологизации общественной жизни на фоне фактического признания низкой эффективности модели либеральной демократии, стремления заключить общественно-политическую и социально-экономическую практику в новые, адаптированные для современной России, идейно-теоретические рамки.
3.
Преимущественно положительное восприятие результатов президентства В.В. Путина во многом является следствием кризиса модели российской демократии образца 1990-х годов, инструментального и процессуального потенциала которой оказалось не достаточно для обеспечения законности и правопорядка, реализации социально-экономических и политических прав граждан. Проблемной зоной в этом направлении является отсутствие ярко выраженных позитивных ожиданий от деятельности действующего президента Д.А. Медведева, и в целом сдержанная или преимущественно негативная оценка его инициатив по реформированию ключевых государственных институтов.
[1] Опрос проводился в ноябре 2008 года в городе Саратове, опрошено 600 человек по репрезентативной выборке.
[2] См.: Вилков А.А., Данилов М.В., Шестов Н.И. Общественное мнение в преддверии избирательного цикла: глубинные основания и конъюнктурные проявления // Известия Саратовского университета.
Новая серия. Серия Социология. Политология. 2007. Том 7. Выпуск 2. С.78-83.
Общественно-политические проблемы России во второй половине 1990-х годов презентация, доклад
ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 1990-х гг.
По пути решения национальных и региональных проблем
В регионах Российской Федерации ещё до распада СССР начался подъём национальных и общественно-политических движений.
Частичный компромисс был достигнут 31 марта 1992 г. с подписанием в Москве Федеративного договора.
Татарстан и Чечня не подписали Федеративный договор. Эти республики, а также Башкортостан, Тува и Якутия (Республика Саха) сократили отчисления в федеральный бюджет.
В ряде автономных республик были приняты конституции, в которых утверждались верховенство местных законов над федеральными и право выхода из Федерации.
В 1994 г. был подписан договор «О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан».
Начало конфликта в Чечне
Президентом самопровозглашённого государства стал бывший советский генерал Д.М. Дудаев.
По его решению всё вооружение и военная техника на территории Чечни объявлялись её собственностью и передавались формировавшимся чеченским военным частям.
В 1993 г. Дудаев распустил парламент Чечни, в республике утвердился диктаторский режим.
Джоха́р Муса́евич Дуда́ев
30 ноября 1994 г. Б.Н. Ельцин подписал указ «О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской Республики».
11 декабря 1994 г.
началась первая чеченская война.
В Чечне Россия столкнулась с исламским фундаментализмом — силой, враждебной всякой демократии.
В июне 1995 г. группа боевиков захватила больницу в городе Будёновске (Ставропольский край) и превратила более 1,5 тыс. человек в заложников.
В апреле 1996 г. Дудаев был убит, однако это не изменило ситуацию.
В августе 1996 г. отряды боевиков, спустившиеся с гор, перешли в наступление и отбили у федеральных войск город Грозный.
30 августа 1996 г. в городе Хасавюрт были подписаны соглашения, предусматривавшие вывод федеральных сил с территории Чечни и проведение в республике демократических выборов. Решение вопроса о статусе Чечни откладывалось на 5 лет.
Выборы 1995 и 1996 гг.
По итогам выборов 1995 г.
в Государственную Думу самую многочисленную фракцию составили коммунисты (22% голосов).
Либералъно-демократическая партия завоевала около 11% голосов, примерно столько же — пропрезидентский блок «Наш дом — Россия».
Оппозиционное президенту «Яблоко» получило 8% голосов.
Положение обострилось ко времени президентских выборов 1996 г. Опросы общественного мнения показывали, что Б.Н. Ельцина готовы поддержать лишь от 6 до 10% избирателей
На арену политической жизни вышла новая сила — предприниматели. С завершением приватизации заметную роль в экономике стали играть финансово-промышленные группы (ФПГ) — такие, как «ОНЭКСИМбанк», «Менатеп», «Российский кредит» и др.
«ОНЭКСИМбанк»
«Российский кредит»
Динамично проведённая предвыборная кампания оказала определённое воздействие на избирателей.
На них повлияли обещания президента улучшить положение в социальной сфере, в частности повысить минимальный размер пенсий и покрыть задолженность государства по зарплатам трудящихся.
Исход выборов был решён только во втором туре. 3 июля 1996 г. Б.Н. Ельцину удалось получить больше голосов, чем его главному сопернику — Г.А. Зюганову.
Углубление политического и социально-экономического кризиса
Росло число безработных.
Нечёткость законов, высокие налоги на все виды предпринимательства породили массовое утаивание прибылей и перевод денег за границу.
Недополучая деньги в бюджет, государство не имело возможности своевременно выплачивать зарплату работникам бюджетной сферы. По разным оценкам, от 22 до 40% населения жили ниже уровня бедности.
В декабре 1996 г. Дума приняла заведомо нереалистичный бюджет, предусматривавший значительное увеличение расходов на социальные нужды.
В марте 1997 г. правительство B.C. Черномырдина признало невозможность его выполнения.
Ужесточился режим экономии на государственных расходах, прежде всего выделявшихся на армию, культуру и образование.
Весной 1997 г. их пришлось сократить на 30%. Число специалистов, занятых в научных исследованиях и разработках, уменьшилось вдвое.
В марте 1998 г. президент отправил в отставку правительство В.C. Черномырдина. Премьер-министром был назначен молодой реформатор С.В. Кириенко.
17 августа 1998 г. С.В. Кириенко заявил о дефолте — отказе от обязательств по погашению внешних и внутренних долгов страны.
Меры правительства привели к резкому росту цен, потере сбережений многими собственниками и рядовыми гражданами.
В августе 1998 г. правительство во главе с С.В. Кириенко было отправлено в отставку.
Серге́й Владиле́нович
Кирие́нко
Большое значение имело избрание на пост премьер-министра академика Е.
М. Примакова, сторонника укрепления роли государства в экономике.
Впервые за всё время реформ был своевременно принят реалистичный бюджет, учитывающий социальные интересы широких масс населения. Российское общество стало видеть в Примакове лидера, способного прийти на смену действовавшему президенту.
В августе 1999 г. на пост премьер-министра был назначен В.В. Путин.
При этом президент подчеркнул, что видит его своим преемником.
Скачать презентацию
История и деятельность Сектора истории общественно-политического развития
Сектор истории общественно-политического развития был создан в 1990 г. Его организация явилась ответом руководства Института истории на те изменения, которые произошли в СССР и в советской исторической науке в ходе перестройки. Необходимость специального изучения общественно-политической тематики была резко актуализирована совокупностью различных факторов как объективного, так и субъективного порядка.
В их ряду прежде всего необходимо назвать невиданный интерес советских граждан к политической истории своей страны, с одной стороны, обнаружение огромного количества исследовательских лакун (по терминологии тех лет — «белых пятен») — с другой. Демократизация советского общества, приведшая к отмене идеологической цензуры, ликвидации спецхранов и облегчившая доступ к архивным источникам, одновременно создала возможности для того, чтобы приступить к глубокому изучению политической истории России и СССР.
Организация сектора истории общественно-политического развития во многом облегчалась тем, что в существовавших структурных подразделениях Института имелись сотрудники, занимавшиеся аналогичной или смежной проблематикой. Это были доктора исторических наук А.С. Московский, В.С. Познанский, В.И. Шишкин, кандидаты исторических наук В.А. Жданов, В.А. Исупов, Л.Н. Кекалова и И.В. Павлова. Они и составили первоначальное «ядро» сектора. С момента основания сектора его возглавляет профессор В.
И. Шишкин.
С течением времени коллектив сектора менялся. В 1993 г. были приняты выпускники НГУ А.И. Савин и Д.Г. Симонов. В 1997–1998 гг. сотрудниками сектора стали доктор исторических наук И.М. Савицкий, кандидаты исторических наук М.П. Малышева, С.А. Папков и Т.Н. Осташко. Позднее сектор стал источником кадров для других подразделений и дирекции Института. В 1999 г. И.В. Павлова перешла в сектор истории интеллигенции, в 2009 г. В.А. Исупов возглавил новосозданный сектор историко-демографических исследований, с 2016 г. Д.Г. Симонов является заместителем директора по научной работе.
С конца 2016 г. по настоящее время сектор работает в составе восьми научных сотрудников — докторов исторических наук В.И. Шишкина, С.А. Папкова, И.М. Савицкого, кандидатов исторический наук В.В. Журавлева, Т.И. Морозовой, А.И. Савина, Д.Л. Шереметьевой, стажера-исследователя К.Л. Захаровой.
Главной стратегической установкой сектора всегда являлась подготовка фундаментальных научных трудов, посвященных актуальным проблемам отечественной истории, а тема «Власть и общество в России в XX веке» изначально была избрана в качестве приоритетной.
При этом подходы к достижению сформулированной цели не оставались неизменными. Они обусловливались конкретными обстоятельствами и возможностями, в которых пришлось вести исследования.
В первой половине 1990-х годов, когда был только открыт доступ к ранее засекреченным архивным материалам, сотрудники сектора сделали акцент на их быстрое выявление, введение в научный оборот полученных данных и первичных результатов анализа архивных источников. Этим обстоятельством, а также отсутствием полноценного финансирования научно-исследовательской деятельности объясняется тот факт, что основной научной продукцией сотрудников сектора того времени являлись тезисы докладов и статьи в журналах и сборниках, а также небольшие по объему документальные публикации. Они были подготовлены преимущественно на наиболее доступных для исследователей материалах одного архивохранилища — Государственного архива Новосибирской области, однако при этом были посвящены достаточно широкому кругу ранее не изучавшихся проблем.
О тематическом и о территориально-хронологическом диапазоне, в котором тогда велась работа, свидетельствует перечень проблем, нашедших отражение в названиях тех лет: красный бандитизм и дальневосточная политика РСФСР в начале 1920-х годов, взаимоотношения Центра и сибирской провинции, деятельность советских карательных органов, режим секретности в коммунистической партии и советском государстве, опыт регулирования безработицы, голод в Казахстане в начале 1930-х годов, городское население Сибири в конце 1930-х — конце 1950-х годов, оборонная промышленность Сибири в послевоенный период, деятельность межрегиональной организации «Сибирское соглашение» и др.
Наиболее значимыми публикациями сотрудников сектора, подготовленными в то время в рамках указанной проблематики, стали монографии В.А. Исупова «Городское население Сибири: от катастрофы к возрождению (конец 30-х — конец 50-х гг.)» (Новосибирск, 1991) и И.М. Савицкого «Оборонная промышленность Новосибирской области: Опыт послевоенного развития (1946–1963 гг.
) (Новосибирск, 1996), сборник статей «Советская история: проблемы и уроки» (Новосибирск, 1992), два выпуска историко-публицистического альманаха «Возвращение памяти» (Новосибирск, 1991, 1994), сборники документов «Гонимые голодом. Документы о судьбе десятков тысяч казахов, бежавших в Сибирь в начале 30-х гг.» (Алматы, 1995) и «Дальневосточная политика советской России (1920–1922 гг.)» (Новосибирск, 1996).
Новым эмпирическим материалом были фундированы публикации, подготовленные М.П. Малышевой и В.С. Познанским. Они были посвящены проблемам, которые до сих пор сохраняют свою не только научную, но и политическую актуальность. Исследователи первыми в отечественной историографии показали, что в действительности Дальневосточная республика, формально считавшаяся независимым государством буржуазно-демократического типа, игравшим роль своеобразного буфера между РСФСР и капиталистическим миром, являлась территорией, абсолютно подконтрольной Российской коммунистической партии и советской власти.
Исследователи пришли к выводу, что именно такое положение ДВР позволило ей эффективно защищать геополитические и экономические интересы Российской Федерации, в том числе способствовать очищению Дальнего Востока от интервентов, искусно способствовать сохранению напряженности между Соединенными штатами Америки и Японией, стимулировать создание коммунистических и других революционных организаций в Китае, Корее, Монголии и Танну-Туве.
Голод начала 1930-х годов в Казахстане — еще одна серьезная проблема, во многом ставшая известной не только специалистам, но и широкой общественности благодаря архивным разысканиям М.П. Малышевой и В.С. Познанского. Исследователи выявили и опубликовали широкий круг источников, содержащих информацию о причинах, обстоятельствах и масштабах поразившего Казахстан голода, о количестве казахов, бежавших на территорию Западной Сибири, о мерах, предпринимавшихся советскими властями Сибири для спасения беженцев от голодной смерти, а также статистические данные о количестве погибших и спасенных.
Вторая половина 1990-х — начало 2000-х годов прошли под знаком расширения как изучаемой сотрудниками сектора проблематики, так и ее источниковой основы. Приоритетными темами, над которыми велась в то время работа, стали вооруженное сопротивление коммунистическому режиму и национально-территориальное размежевание Сибири и Казахстана в начале 1920-х годов, карательная политика советской власти, немецкая деревня 1920-х — 1930-х годов, демографические кризисы и катастрофы в советской России, местные органы государственной власти и управления, административно-политическая и культурная элита сибирского макрорегиона в постсоветский период.
Улучшение финансирования научных исследований позволило сделать акцент на подготовку публикаций «крупных» форм, в том числе монографий. Результатом проделанной работы стал выход в свет монографии С.А. Папкова «Сталинский террор в Сибири. 1928–1941» (Новосибирск, 1997), М.П. Малышевой «Национально-территориальное размежевание Сибири и Казахстана (1919–1922 гг.
) (Семипалатинск, 1999), В.А. Исупова «Демографические катастрофы и кризисы в России в первой половине XX века. Историко-демографические очерки» (Новосибирск, 2000), Д.Г. Симонова «История II Степного корпуса белой Сибирской армии (1918 год)» (Новосибирск, 2001), А.И. Савина «Die Sibiriendeutschen im Sowjetstaat. 1919 — 1938. (Essen, 2001, в соавторстве с Д. Брандесом), Т.Н. Осташко «Очерки истории ветеринарии Западной Сибири: XVII — начало XX в.» (Новосибирск, 2002).
Одновременно активно велась работа по расширению источниковой базы изучавшейся проблематики. Результатом этих усилий стала публикация сборников документов «Советы депутатов Новосибирской области, 1937—1997 годы» (Новосибирск, 1997), «За советы без коммунистов. Крестьянское восстание в Тюменской губернии. 1921». (Новосибирск, 2000), «Сибирская Вандея» (М., 2000. Т. 1; 2001. Т. 2), «Процесс над колчаковскими министрами (май 1920 г.)» (М., 2003).
Уникальным проектом, инициированным и выполненным сотрудниками сектора в кооперации с коллегами, работавшими на кафедре Отечественной истории НГУ, стало издание «Сибирь в лицах.
10 лет МАСС» (Новосибирск, 2001).
Высокую научную и политическую актуальность имела и продолжает сохранять проблема, разработкой которой во второй половине 1990-х годов занималась М.П. Малышева. На основе богатого фактического материала она детально проследила национально-территориальное размежевание между Сибирью и Казахстаном, вызванное намерением руководства РСФСР создать в рамках Российской Федерации Киргизскую (Казахскую) автономию. М.П. Малышева выявила основные этапы решения этой проблемы, позиции обеих сторон и московского Центра, четко зафиксировала существовавшие «болевые» точки и выяснила способы их устранения. Она пришла к выводу, что к лету 1922 г., благодаря давлению со стороны ЦК РКП(б) на центральные и местные советские органы, Киргизская (Казахская) АССР полностью получила в свое распоряжение весь Степной край бывшей Российской империи, который являлся территорией исконного проживания казахов. В то же время М.П. Малышева справедливо акцентировала внимание на безразличии руководства Сибири к проблеме Рудного Алтая, из-за чего он оказался отторгнут от Сибири и передан в состав Казахстана.
Во многом табуированной в предшествующие годы теме вооруженных восстаний в Сибири в начале 1920-х годов были посвящены аналитические и документальные публикации, подготовленные В.И. Шишкиным. В них в научный оборот был введен широкий круг разнообразных источников, характеризующих общественно-политическую ситуацию в Сибири после ее освобождения от колчаковцев, политику советской власти по отношению к местному населению, содержащих разностороннюю информацию обо всех мятежах, происшедших в Сибири в начале 1920-х годов: время их возникновения и охваченную территорию, численность и состав участников, руководителей и лозунги, боевые действия повстанцев и направленных на их подавление советских войск, результаты борьбы.
Наиболее значимым результатом стало введение В.И. Шишкиным в научный оборот уникального корпуса источников о самом крупном за все время коммунистического правления в России восстании — так называемом Западно-Сибирском мятеже, который весной 1921 г. поставил советский режим на край пропасти и вынудил его заменить продразверстку продналогом.
Особый интерес представляют документы повстанческой стороны и материалы карательных органов советской власти: губернских чрезвычайных комиссий, уездных политбюро, революционных и военно-революционных трибуналов. Опубликованные источники являются ключевыми для понимания подлинных причин Западно-Сибирского восстания, его движущих сил, характера и трагического финала.
Другим крупным событием отечественной историографии стал выход в свет подготовленного В.И. Шишкиным сборника документов «Процесс над колчаковскими министрами». В ряду происходивших в советской России политических процессов суд над бывшими колчаковскими министрами, состоявшийся в Омске в 20-х числах мая 1920 г., занимает особое место. Его уникальность определяется рядом обстоятельств. Омский суд был первым по времени широкомасштабным открытым политическим процессом, на котором в какой-то мере отрабатывались сценарий и технология всех последующих политических процессов. На нем была предпринята беспрецедентная попытка в лице нескольких деятелей бывшего колчаковского правительства судить всю российскую контрреволюцию и поддерживавших ее интервентов.
Для достижения этой цели коммунистическое руководство советской России стремилось придать омскому процессу большое общественно-политическое звучание. Введение в научный оборот документов, характеризующих замысел и подготовку процесса, самой стенограммы судебных заседаний, документов о поведении и судьбах осужденных после вынесения приговора, а также большого количества развернутых комментариев, позволили дать всестороннюю и объективную картину этого уникального события.
В дальнейшем ориентация на подготовку крупных форм научной продукции сохранилась, но в связи с изменениями в кадровом составе сектора исследовательская тематика подверглась значительной корректировке. Главное внимание сотрудников сектора было сосредоточено на изучении таких проблем, как органы государственной власти и вооруженные силы сибирской контрреволюции в годы гражданской войны, репрессивная политика советской власти, взаимоотношения советского государства с религиозными и национальными меньшинствами в 1920–1930-е годы, демографический потенциал сибирского макрорегиона в годы Второй мировой войны, атомная промышленность в Сибири в период «холодной войны».
Результатом изучения указанных проблем стала публикация монографий И.М. Савицкого «Важнейший арсенал Сибири. Развитие оборонной промышленности Новосибирской области в годы Великой Отечественной войны» (Новосибирск, 2005), В.С. Познанского «Социальные катаклизмы в Сибири: голод и эпидемии в 20–30-е годы XX века» (Новосибирск, 2007) и В.А. Исупова «Главный ресурс Победы. Людской потенциал Западной Сибири в годы Второй мировой войны (1939–1945 гг.)» (Новосибирск, 2008).
Вышло в свет также несколько сборников документов и материалов, существенно расширяющих источниковую базу истории Сибири XX века. В.И. Шишкин подготовил «Западно-Сибирский комиссариат Временного Сибирского правительства (26 мая — 30 июня 1918 г.)» (Новосибирск, 2005) и «Временное Сибирское правительство (26 мая — 3 ноября 1918 г.)» (Новосибирск, 2007), А.И. Савин — «Советское государство и евангельские церкви Сибири в 1920–1941 гг.» (Новосибирск, 2004), «Этноконфессия в советском государстве. Меннониты Сибири в 1920–1980-е годы.
Аннотированный перечень архивных документов и материалов. Избранные документы» (Новосибирск — СПб, 2006) и «Ethnoсonfession in the Soviet State: Mennonites in Siberia, 1920–1989: annotated List of Archival Documents./ compiled by A.I. Savin; edited by Paul Toews. Imprint Fresno, Calif.: Center for Mennonite Brethren Studies, 2008), И.М. Савицкий — «Оборонная промышленность Новосибирской области в годы Великой Отечественной войны» (Новосибирск, 2005) и «Оборонная промышленность Новосибирской области в условиях “холодной войны” (1946–1965 гг.)» (Новосибирск, 2007). Под редакцией С.А. Папкова были изданы два тома «Книги памяти жертв политических репрессий в Новосибирской области» (Вып. 1. Новосибирск, 2006; Вып. 2. Новосибирск, 2008).
Подготовленные и опубликованные В.И. Шишкиным сборники содержат полный корпус журналов и протоколов заседаний, а также законодательных актов (грамот, воззваний, обращений, постановлений, распоряжений, указов) Западно-Сибирского комиссариата, Совета министров и Административного совета Временного Сибирского правительства, которые являлись высшими органами государственной власти сибирской контрреволюции на начальном этапе широкомасштабной гражданской войны.
Введенные в научный оборот документы и материалы дают ответы на вопросы о том, кто и как после свержения советской власти в Сибири осуществил установление новых, демократических органов государственной власти, восстановил органы местного самоуправления, создал костяк Сибирской армии, произвел постепенную отмену советского законодательства и осуществил демонтаж созданных большевиками общественно-политических структур, характеризуют политику антибольшевистских правительства в аграрном, рабочем и национальном вопросах, взаимоотношения в лагере контрреволюции и с союзниками России по коалиции в период Мировой войны.
Кроме того, большой массив дополнительной информации о деятельности Временного Сибирского правительства, о государственных и политических деятелях сибирской контрреволюции разного ранга и уровня содержатся в комментариях. В совокупности все эти источники позволяют выяснить структуру и кадровый состав Временного Сибирского правительства, более объективно осветить его политические позиции, основные направления и результаты деятельности, а также роль и значение в антибольшевистском лагере в период «демократической контрреволюции».
В.С. Познанский исследовал причины и масштабы голода и эпидемий в Сибири в 1920–1930-е годы, повлекшие гибель значительной части населения и вылившихся в демографические кризисы начала 1920-х и первой половины 1930-х годов. Он попытался также выяснить причины голода, дважды поразившего сибирскую деревню на протяжении короткого периода времени. В результате В.С. Познанский пришел к выводу о том, что решающим негативным фактором, обусловившим возникновение этой социально-экономической и демографической катастрофы, стала советская продовольственная политика начала 1920-х годов и периода форсированной коллективизации.
Широкий круг проблем, ранее обойденных вниманием исследователей, проанализировал А.И. Савин. Опираясь на опубликованные им документы, он изучил работу Антирелигиозной комиссии при ЦК ВКП(б) в 1922–1929 гг., деятельность органов ВЧК–ГПУ–ОГПУ–НКВД, направленную на инспирирование внутрицерковных расколов и разложение протестантских общин, «сектантскую» кооперацию, отказ от военной службы по религиозным убеждениям и альтернативную гражданскую службу в СССР в 1920–1930-е годы, массовую эмиграцию меннонитов из СССР в 1929–1930 гг.
, репрессии в отношении верующих в 1937–1938 гг., в первую очередь в ходе так называемой «кулацкой» операции НКВД по приказу № 00447 от 30 июля 1937 г. и «немецкой» операции.
А.И. Савин сделал выводы о том, что после завершения кампании по изъятию церковных ценностей «сектанты» стали вызывать у руководства РКП(б) серьезные опасения как образования, способные привлечь на свою сторону значительное число бывших верующих, отпавших от ортодоксии. К началу массовой коллективизации и так называемой «ликвидации кулачества как класса» у руководства коммунистической партии и советского государства сформировалось убеждение в том, что Русская православная церковь по сравнению с «сектантством» более не является, несмотря на значительное число приходов и верующих, серьезным противником. Напротив, «сектантские» организации оценивались им как обладающие большими адаптационными возможностями применительно к новым политико-экономическим реалиям, что предопределило сначала повышенное внимание к «сектам» со стороны руководства коммунистической партии и спецслужб, а затем применение репрессивных мер.
Апогей репрессивных акций в отношении изучаемых групп верующих пришелся на время «Большого террора».
Полученные А.И. Савиным результаты позволили поставить под сомнение сложившийся в отечественной историографии стереотип о 1920-х годах как о «золотом» веке «сектантства» в Советской России, подтвердить гипотезу о целенаправленном и планомерном характере «Большого террора», стоящую в центре современных дискуссий о сталинизме, а также существенно скорректировать взгляд на историю государственно-церковных отношений только как на историю отношений советского государства и Русской православной церкви.
Два опубликованных выпуска «Книги памяти жертв политических репрессий в Новосибирской области» содержат сведения о нескольких тысячах людей, пострадавших в результате советской политики в эпоху гражданской войны и коллективизации, Великой Отечественной войны и послевоенной эпохи. Структурно «Книги…» состоят из двух основных разделов: биографических справок жертв репрессий — во-первых, аналитических статей, справок, комментариев, архивных документов и фотографий — во-вторых.
Списки осужденных позволяют сделать вывод о том, что по такому критерию, как судебная инстанция, выносившая приговор, они представляют две главные категории репрессированных. Одна из них — лица, осужденные различными видами судов: краевыми, окружными, областными — главным образом по ст. 58 УК РСФСР («контрреволюционные преступления»), а также военными или транспортными трибуналами. Другая категория репрессированных включает лиц, приговоренных к наказанию внесудебными органами: различными комиссиями, «тройками» или Особым совещанием ОГПУ–НКВД.
Заключительная часть «Книги…» содержит описание и анализ ряда конкретных политических дел. Наряду с архивными документами и фотографиями эти материалы дают конкретное представление о драматических проявлениях политики репрессий в Новосибирской области. Издание отражает общественную потребность в выявлении всех жертв политических репрессий, а ее публикация была поддержана Администрацией Новосибирской области.
В публикациях В.А. Исупова, в том числе в монографии «Главный ресурс Победы», на основе большого количества архивных документов, многие из которых впервые введены в научный оборот, глубоко проанализированы две основные научные проблемы, связанные с мобилизацией людских ресурсов Западной Сибири в годы Великой Отечественной войны: сложный процесс формирования людского потенциала Западной Сибири и не менее сложный процесс его использования.
В книге проанализированы источники формирования людского потенциала макрорегиона: воспроизводство населения, миграции, динамика численности, показаны изменения, происшедшие в его структуре за годы войны. Выявлена численность мобилизованных, изучены методы и приемы мобилизации, призывная деятельность сибирских военных комиссариатов, штаба СибВО, органов прокуратуры и НКВД. Значительное внимание уделено определению источников убыли населения Западной Сибири в военный период (миграционный отток, армейские призывы, отрицательный естественный прирост), выявлены масштабы военных потерь населения региона, демографические, экономические и социокультурные последствия крупномасштабной мобилизации. В результате В.А. Исупов пришел к выводу, что основными источниками убыли населения Западной Сибири в военный период стали огромные военные потери, армейские призывы, отрицательный естественный прирост (превышение числа умерших над числом родившихся).
Большое место в книге отведено решению задач по использованию людского потенциала региона, в частности таким неизученным сюжетам, как воинские и трудовые мобилизации, применение принудительного труда бойцов рабочих колонн, заключенных, спецпереселенцев и военнопленных.
Показана борьба гражданских и военных властей с уклонением от службы в армии, с трудовым и военным дезертирством. В монографии вскрыты противоречия экономической политики властей, которые сделали упор исключительно на развитие мобилизационных форм привлечения к труду. Сделан вывод, что наряду с массовым патриотизмом имели место такие явления, как дезертирство, уклонение от военной службы, незаконное бронирование части военнообязанных как своеобразные формы скрытого политического протеста. Большинство проблем, поставленных в книге, ранее в отечественной и зарубежной историографии не разрабатывались.
В результате изучения огромного массива документов и материалов, посвященных военно-промышленному комплексу Сибири и ранее находившихся на секретном хранении, принципиально новые выводы были получены И.М. Савицким. Исследователь считает, что после окончания Великой Отечественной войны, вопреки ожиданиям общества и логике развития, в Новосибирской области вместо конверсии оборонных предприятий стал высокими темпами наращиваться оборонный потенциал, было построено более двух десятков новых крупных заводов и научно-исследовательских институтов.
Благодаря внедрению в производство новейших достижений науки и техники в промышленности области произошли принципиальные качественные изменения, обусловленные потребностями выпуска термоядерного оружия, ракетной техники и новейших средств связи. К середине 1960-х годов Новосибирская область заняла в оборонно-промышленном комплексе СССР пятое место. Как следствие, на предприятиях этого комплекса были сформированы инженерно-технические и рабочие кадры высочайшей квалификации, которые составили элиту инженерного персонала и промышленных рабочих региона. Одновременно за первые два послевоенных десятилетия на оборонно-промышленных предприятиях была создана развитая социально-бытовая инфраструктура, которая лучше обеспечивала занятых на них рабочих и служащих, чем это делалось в других отраслях народного хозяйства региона. Чрезмерная концентрация оборонной промышленности привела, с одной стороны, к ускоренному развитию экономической и социальной сферы Новосибирской области, с другой — способствовала складыванию серьезных диспропорций и деформаций в ее экономике.
Гипертрофированное место оборонной промышленности в экономике области стало причиной острого социального кризиса, когда в 1990-х годах началась конверсия «оборонки».
В ходе изучения темы «Власть и общество в Сибири» сотрудники сектора пришли к выводу, что состояние как власти, так и общества в Сибири в первой половине XX века отличались исключительной нестабильностью. Это объяснялось как внешними по отношению к сибирскому макрорегиону объективными факторами (Первая и Вторая мировая войны, Февральская и Октябрьская революции, гражданская война, коллективизация и т. п.), так и структурой самого сибирского социума, довольно высокой степенью политической активности его различных социальных страт.
В силу унаследованных от дореволюционных времен традиций, особенностей социальной структуры и уровня культурного развития населения Сибири, превращения территории макрорегиона в годы гражданской войны в один из основных театров военных действий, а в 1930-е годы его широкомасштабного использования в целях изоляции политических, социальных и уголовных групп элементы гражданского общества здесь — за исключением короткого промежутка времени от Февральской революции до колчаковского переворота в ноябре 1918 г.
— были развиты намного слабее, чем в европейской части России.
За исключением 1917–1918 гг. властная вертикаль в Сибири была более централизованной, милитаризованной и бюрократизированной, а сеть и плотность органов государственной власти на местах превышала среднероссийские нормы и показатели. В результате такого положения степень контроля со стороны государственной власти над общественными структурами, напротив, была выше, чем в регионах европейской России.
В силу указанных обстоятельств в 1917 — конце 1930-х годов Сибирь отличалась более высокой степенью конфликтности между властью и обществом, чем другие регионы России. Долгое время после окончания гражданской войны она воспринималась руководством страны как «белая» (контрреволюционная) и кулацкая в противовес «красному» и рабочему Уралу. Этот стереотип активно внедрялся в массовое сознание населения и был широко воспринят такими авангардными группами советского общества, как коммунисты, комсомольцы, рабочие, беспартийный актив.
Принципиальный пересмотр представлений о Сибири, ее места и роли в осуществляемых государственной властью преобразованиях начался на рубеже 1920–1930-х годов, а завершился в годы Второй мировой войны, когда Сибирь превратилась в надежный тыл фронта и Красной армии, стала одним из крупнейших арсеналов Советского Союза.
Более того, изучение архивных материалов, ранее находившихся на секретном хранении и не доступных исследователям, позволило сотрудникам сектора сделать принципиальный вывод о том, реальный вклад Сибири в победу СССР во Второй мировой войне был выше, чем было принято считать в отечественной историографии.
На рубеже 2000-х – 2010-х годов приоритетным направлением работы стало изучение революций 1917 года и гражданской войны в России. В рамках этой темы под руководством В.И. Шишкина были реализованы следующие крупные исследовательские проекты: «Органы государственной власти сибирской контрреволюции в годы гражданской войны: новые исследовательские проблемы и документальные источники (1917–1922 гг.
)» (РГНФ), «Политические системы и режимы контрреволюции на востоке России в годы Гражданской войны (1918–1920 гг.)» (РГНФ), «Трансформация российской политической системы в период революции и гражданской войны 1917–1920 гг.: сибирская специфика» (Президиум РАН).
Особое внимание было уделено исследованию Временного Всероссийского правительства, образованого на Уфимском государственном совещании в сентябре 1918 г. в результате многочисленных компромиссов, на которые пошли разнородные социально-политические и партийные структуры, принимавшие участие в этом совещании. Временное Всероссийское правительство стало первым общенациональным по масштабам своей деятельности высшим органом государственной власти и управления, созданным контрреволюционными силами на освобожденной от большевиков территории. Однако в отечественной историографии оно почти не получило освещения, поскольку исследователи испытывали острый дефицит источников.
В.И. Шишкину удалось ликвидировать этот пробел. В различных фондах Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного военного архива, местных государственных архивов, в периодической печати Сибири, Урала и Поволжья он выявил широкий круг разнообразных по происхождению и видам источников и на их основе подготовил серию публикаций и сборник документов и материалов «Временное Всероссийское правительство (23 сентября — 18 ноября 1918 г.
)» (Новосибирск, 2010) Информационное «ядро» сборника составили журналы и протоколы заседаний Директории и Совета министров Временного Всероссийского правительства. Логическим дополнением этих видов источников стали законодательно-нормативные документы Временного Всероссийского правительства, интервью членов Директории и Совета министров, материалы их переписки с региональными органами власти.
В совокупности документы и материала сборника исчерпывающе характеризуют правовое положение, компетенцию и структуру Временного Всероссийского правительства, дают представление о сложности формирования и составе его исполнительного аппарата, раскрывают основные принципы его внутренней и внешней политики, главные направления и результаты деятельности, позволяют составить объективное представление о роли и месте Временного Всероссийского правительства в лагере контрреволюции и в истории гражданской войны в России.
Еще одним серьезным вкладом в изучение органов государственной власти периода гражданской войны стало введение В.
И. Шишкиным в научный оборот документов и материалов, содержащих информацию о структуре, персональном составе, направлениях и результатах деятельности Частных совещаний членов Временной Сибирской областной думы — единственного в истории края общесибирского представительного учреждения. После свержения летом 1918 г. в Сибири власти большевиков Частные совещания стали реальным центром консолидации умеренно социалистических, демократических и либеральных элементов и одновременно — легальной политической площадкой, на которой и за которую шла острая борьба между различными партийно-политическими группировками. В результате Частные совещания институализировались и сыграли в лагере сибирской контрреволюции роль своеобразного предпарламента. В конечном счете свою главную задачу — возродить разогнанную в конце января 1918 г. большевиками Сибирскую областную думу — они успешно выполнили. В подготовленном В.И. Шишкиным сборнике «Сибирский предпарламент: Частные совещания членов Временной Сибирской областной думы (июнь – август 1918 г.
)» опубликованы протоколы заседаний Частных совещаний, протоколы и отчеты созданных ими комиссий, переписка с Советом министров Временного Сибирского правительства, с земско-городскими учреждениями и общественными организациями. Введенные в научный оборот документы и материалы позволяют более глубоко и полно изучить вопросы, уже нашедшие частичное отражение в исторических исследованиях, и одновременно дают возможность сформулировать новые проблемы истории общественно-политической жизни Сибири начальной фазы гражданской войны, показать позиции и поведение в этих экстремальных условиях различных партийно-политических групп и отдельных деятелей.
Результаты изучения вооруженных сил сибирской контрреволюции нашли отражение в монографии Д.Г. Симонова «Белая Сибирская армия в 1918 году» (Новосибирск, 2010). В ней впервые в отечественной историографии показан процесс формирования Сибирской армии, организованной в ходе антибольшевистского переворота, — от создания отдельных добровольческих отрядов до объединения их в регулярные полки, дивизии, корпуса и превращения в самое крупное объединение антибольшевистских войск на начальном этапе широкомасштабной гражданской войны в России; в полном объеме представлена эволюция ее организационной структуры; проведено изучение системы управления, комплектования и материально-технического оснащения.
Д.Г. Симонов осветил ход военных событий, приведших к свержению советской власти в Сибири, на Урале и на Дальнем Востоке весной — летом 1918 г. и последующие боевые операции Сибирской армии. В монографии выявлены социально-политические и военно-организационные факторы, обеспечившие успехи антибольшевистских сил.
Д.Г. Симонов оспорил господствовавший в отечественной историографии тезис о том, что антибольшевистские вооруженные формирования в 1918 г. численно преобладали над советскими вооруженными силами и что части Чехословацкого корпуса сыграли решающую роль в боевых операциях на Урале и в Сибири. На базе широкого круга впервые введенных в научный оборот источников доказана ошибочность позиции ряда отечественных исследователей, считавших, что проведенные Временным Сибирским правительством мобилизации не имели успеха из-за сопротивления населения. Приведенная в монографии статистика по всем уездам, губерниям и областям, на территории которых проводились мобилизации, показывает, что успех этих мобилизационных мероприятий даже превзошел ожидания их инициаторов.
На основе анализа системы управления, организационной структуры и боевого состава всех антибольшевистских вооруженных группировок востока России Д.Г. Симонов показал, что Сибирская армия стала основой формирования Российской армии адмирала А.В. Колчака, являвшейся наряду с Вооруженными силами юга России ударной силой контрреволюции на решающем этапе широкомасштабной гражданской войны в России.
Новую проблематику в области изучения гражданской войны начал разрабатывать В.В. Журавлев. Вождизм в идеологической практике контрреволюционного движения, правовая репрезентация государственной власти сибирской контрреволюции, «политическая агиография» в гражданской войне — темы его статей и документальных публикаций. Подготовленный В.В. Журавлевым сборник документов «Приветственные послания Верховному Правителю и Верховному главнокомандующему адмиралу А.В. Колчаку. Ноябрь 1918 – ноябрь 1919 гг.» (СПб., 2012) содержит корпус приветственных посланий лидеру белого движения Верховному Правителю и Верховному Главнокомандующему адмиралу А.
В. Колчаку и его ответы на них. Эти источники дают возможность проследить систему социальных связей колчаковской власти, рисуют схему политического фундамента режима, содержат богатую информацию о политических ценностях, риторике и официальной идеологии белого движения, различных тактиках лоббирования местных интересов в условиях гражданской войны, политической культуре российского общества, а также будут способствовать исследованию трансформаций послереволюционного политического языка.
Параллельно с изучением революций и гражданской войны сотрудники сектора занимались исследованием институтов гражданского общества в России, взаимоотношений государственной власти с национальными и религиозными меньшинствами, советской судебной системы и репрессивной политики, атомной промышленности и экологических последствий индустриального развития.
А.И. Савин продолжил рассмотрение общности меннонитов в советской России в 1920-е — 1930-е годы. По результатам этой работы был подготовлен сборник документов «Этноконфессия в советском государстве.
Меннониты Сибири в 1920–1930-е годы. Эмиграция и репрессии» (Новосибирск, 2009). Введенные в научный оборот документы дают возможность проанализировать целый ряд ключевых вопросов внутренней и внешней политики СССР 1920–1930-х годов. В первую очередь это религиозная политика большевиков, и в частности ее такое специфическое направление, как «сектантское», национальная политика в отношении так называемых «национальных меньшинств Запада», политика в области сельскохозяйственного кооперирования в 1920-е годы, ряд аспектов эмиграционной политики, отношения с международными гуманитарными организациями, с Германией, репрессии 1930-х годов.
Публикуемые документы позволяют проследить складывание у партийно-советского руководства СССР, начиная с середины 1920-х годов, концепции «немецкой пятой колонны», а также изучить из перспективы снизу самые массовые репрессивные акции сталинского режима — «кулацкую операцию» по приказу № 00447 и «немецкую» операцию НКВД, чьими целевыми группами стали в том числе и меннониты.
Вопреки распространенной точке зрения о принадлежности к «неблагонадежному» национальному меньшинству как главной причине преследований, А.И. Савин доказывает, что в местах компактного проживания немецкой диаспоры «немецкая» операция НКВД в первую очередь являлась социальной чисткой. Определяющим в выборе жертв был критерий социального прошлого. Главной же «группой риска» здесь стали участники массового эмиграционного движения немцев 1929–1930 гг.
В монографии С.А. Папкова «Обыкновенный террор. Политика сталинизма в Сибири. Серия: История сталинизма» (М., 2012) описаны важнейшие этапы советской внутренней политики, связанные с применением уголовно-репрессивных мер в отношении различных социальных групп, раскрываются предпосылки использования репрессий в качестве инструмента преобразования общества, дана характеристика исполнительного партийно-государственного аппарата, действовавшего в Сибири. Большое внимание уделено анализу форм и методов проведения коллективизации, в связи с чем выявлены и описаны основные механизмы давления на крестьянство как в период «раскулачивания», так и в ходе колхозного строительства.
Большое внимание С.А. Папков уделяет особенностям подавления в Сибири остатков политической оппозиции и борьбы с «вредителями» в народном хозяйстве в первой половине 1930-х годов: акциям против троцкистов, «рабочей оппозиции», в отношении специалистов-аграрников, бывших красных партизан, священнослужителей и участников «белого» движения. Одновременно с этим показаны масштабы депортаций, осуществленных в деревне в ходе нескольких лет коллективизации. В работе подробно исследованы различные фазы массовой операции 1937–1938 гг., дана характеристика деятельности внесудебных «троек» УНКВД в Сибири, проанализированы последствия изъятий «враждебных элементов».
В монографии впервые в отечественной историографии анализируется репрессивная политика советского государства в Сибири в период Второй мировой войны и послевоенные годы. Детально описывая характер применения уголовного права, автор рассмотрел его общую эволюцию, раскрыл реальные причины и масштабы преследований рабочих и колхозников за нарушения трудовой дисциплины, показал процедуры выселения крестьян в конце 1940-х годов, выявил особенности положения с личными правами граждан в послевоенные годы.
И.М. Савицкий, продолжая изучать историю военно-промышленного комплекса на востоке СССР, подготовил монографию «Вклад оборонной промышленности Сибири в создание ракетно-ядерного щита СССР в условиях “холодной войны” (1946–1965 гг.)» (Новосибирск, 2011). Это первое историческое исследование, выполненное на основе главным образом архивных источников, посвященное данной проблематике. В монографии исследуется формирование в сибирском макрорегионе крупнейшего центра оборонно-промышленного комплекса СССР. Главное внимание автор уделил созданию и наращиванию материально-технической базы атомных предприятий (модернизации действующих и строительству новых комплексов ракетно-космической, авиационной и радиоэлектронной отраслей промышленности), развитию их производства, обеспечению сырьевыми ресурсами, формированию руководящих, научных, инженерно-технических и рабочих кадров, что позволило наладить серийное производство оружейного плутония, урана и ядерных зарядов различных модификаций. Все это позволило автору достаточно полно и объективно показать реальный вклад Сибири в создание ракетно-ядерного щита СССР.
Работа сектора в 2013–2016 гг. характеризовалась активным поиском новой проблематики и заметным расширением методологической базы исследований. По-настоящему пионерными стали разрабатываемые сотрудниками сектора проекты «Политическая повседневность Сибири в XX веке» (бюджетный проект в рамках Программы РАН), «Политическая адаптация населения Сибири в условиях войн, революций и реформ первой трети XX века» (РГНФ), «Социальная мобильность в России в эпоху войн, революций и радикальных трансформаций первой половины XX века» (РНФ).
Главной целью первого из названных проектов стала комплексная характеристика взаимоотношений власти и общества, но не «сверху», как это делалось прежде, а «снизу», то есть с позиций индивида, различных групп и слоев населения. Новизна избранной темы обусловила отсутствие разработанных и апробированных методологических подходов, исследовательского инструментария и категориально-понятийного аппарата. Для достижения поставленной цели участники проекта наряду с подходами и концептуальными конструкциями, который предлагают политология, адаптология, кратология и элитология, применили также рекомендации таких наук, как социальная психология и психология личности.
Признание отдельного человека в качестве главного творца политической повседневности обусловило необходимость обращения при его изучении методов микро-истории и использования принципиально иной оптики — взгляда «снизу».
Изменение исследовательского ракурса сопровождалось также дальнейшим расширением источниковой базы. В том числе были опубликованы три сборника документов: «Письма во власть в эпоху революции и гражданской войны (март 1917 — ноябрь 1919 г.)» (Новосибирск, 2014), «Письма во власть в эпоху революции и гражданской войны (март 1917 — май 1921 г.)» (Новосибирск, 2015), «Этноконфессия в советском государстве. Меннониты Сибири в 1940–1980-е годы: религиозные диссиденты» (Новосибирск, 2015). В научный оборот были введены источники, содержащие ценнейшую информацию по широкому кругу проблем, прежде всего о взаимоотношениях власти и общества, о деятельности местных государственных органов, о политической повседневности широких слоев населения в условиях революции и гражданской войны и религиозных общин — в послевоенные годы.
В ходе реализации этого проекта его участники показали, что на протяжении XX столетия повседневность политической жизни Сибири преобразилась во многих отношениях. От начала века к его концу она стала насыщеннее событиями и динамичнее, причем темпы ее изменений многократно возросли. В разное время эта динамика была различной, а частота и наполнение пульса — неустойчивыми. Содержание политической повседневности и формы ее репрезентации претерпели существенную модернизацию, что являлось отражением тех процессов, которые происходили как в российской политической сфере в целом, так и в ее сибирском сегменте. Наиболее резкое обновление произошло в ходе революций 1917 г. и в конце 1980-х – начале 1990-х годов.
В рамках второго проекта, поддержанного РГНФ, были исследованы различные стратегии, институты, механизмы, инструменты и формы адаптации населения к политическим реалиям первой трети XX века: правовое регулирование, революционная символика, политическая мимикрия и конформизм, участие в кооперации, членство в коммунистической партии и в коммунистическом союзе молодежи, политическое просвещение комсомольцев и коммунистов.
Изучение адаптивного поведения различных категорий населения Сибири в указанный период позволило сделать вывод о том, что его адаптивный арсенал не являлся универсальным и не оставался неизменным. Напротив, при всех политических властях все местные социумы всегда использовали разный набор традиционных институтов и практик. Одновременно они вырабатывали собственные оригинальные стратегии, использовали в целях приспособления к новым политическим реалиям только им присущие нестандартные модели поведения и механизмы приспособления. Как следствие, за первую треть XX столетия сибирское население накопило колоссальный и уникальный адаптивный опыт, позволивший ему выживать и даже развиваться, несмотря на крайне неблагоприятные политические условия.
Третий крупный исследовательский проект, ядром которого стали сотрудники сектора, был посвящен социальной мобильность в России в первой половине XX века. Он был нацелен на изучение совокупности и иерархии факторов, каналов, лифтов и институтов, благодаря которым в течение трех десятилетий социальная мобильность в России характеризовалась столь высокими показателями интенсивности и степени охвата, выяснение природы и типа социальных перемещений, их осевого направления и конфигурации.
В результате был выявлен, аккумулирован, систематизирован и проанализирован обширный фактический материал, содержащий информацию об объеме, направлениях и динамике социальной мобильности в российском и советском обществе в условиях войн, революций и радикальных трансформаций первой половины XX века. Приоритетное внимание было уделено изучению основных каналов и лифтов социальной мобильности, обеспечивавших социальную циркуляцию в России в 1914–1941 гг.
В ходе исследования участники проекта пришли к выводу, что в изучаемое время в России действовали три группы факторов, которые обусловливали возникновение, наличие, трансформацию и исчезновение тех или иных каналов и лифтов социальной мобильности, а также влияли на их состояние и функционирование. Это были природно-климатические явления (засухи, голод, эпидемии), обстоятельства непреодолимой силы (войны, революции) и политика государственной власти. Влияние этих факторов на российское социальное пространство непрерывно менялось.
Впервые в отечественной историографии была дана характеристика тех пертурбаций, которые под воздействием экстремальных природно-экономических и военно-политических условий, а также политики государственной власти претерпела система каналов и лифтов в России в 1914–1941 гг.
Изучение ее состояния и функционирования позволило под новым ракурсом показать динамику и масштабы перемещений внутри и между различными социальными стратами, изменения в социальной структуре и стратификации населения.
Руководивший тремя названными проектами В.И. Шишкин одновременно продолжал изучение органов государственной власти периода гражданской войны. В 2016 г. им была завершена многолетняя работа по выявлению, систематизации, анализу и научному комментированию журналов заседаний Совета министров Российского правительства, созданного в Омске после государственного переворота с 17 на 18 ноября 1918 года. Двухтомный сборник «Совет министров Российского правительства: журналы заседаний (18 ноября 1918 — 3 января 1920 г.)» (Новосибирск, 2016) стал венцом серии документальных публикаций, посвященных органам государственной власти контрреволюции на востоке России. Он содержит все без исключения журналы открытых, закрытых и секретных заседаний большого и малого Совета министров Российского правительства, выявленные в Государственном архиве Российской Федерации.
Все журналы прокомментированы. Эти комментарии содержат сведения биографического характера о государственных, политических, военных и общественных деятелях разного уровня и ранга, дают пояснения конкретным событиям и фактам. В совокупности журналы заседаний Совета министров и комментарии к ним максимально полно и точно характеризуют компетенцию и структуру самого Совета министров, его взаимоотношения с Верховным правителем адмиралом А.В. Колчаком, дают представление о сложности формирования и составе исполнительного аппарата Совета министров, раскрывают основные принципы его внутренней и внешней политики, главные направления и результаты деятельности, позволяют составить объективное представление о роли и месте Российского правительства в лагере контрреволюции и в истории гражданской войны в России.
С начала 2017 г. по настоящее время сотрудники сектора ведут исследовательскую работу в двух основных направлениях. Первое заключается в выявлении и анализе всего многообразия политических практик населения Сибири в XX веке — от активного участия в политическом процессе до пассивного сопротивления государственной политике.
Второе — в комплексном междисциплинарном изучении гражданской войны в Сибири как каскада относительно самостоятельных, одновременно протекавших и/или последовательно сменявших друг друга территориально ограниченных «малых гражданских войн».
Наряду с исследовательской сотрудники сектора регулярно ведут научно-организационную работу. Сектор явился инициатором и базовым структурным подразделением Института, который совместно с Государственным архивом Новосибирской области подготовил и провел шесть всероссийских конференций, посвященных проблемам государственного управления Сибирью и органам местного самоуправления, материалы которых опубликованы. Сектор традиционно выступает в качестве координатора исследований по таким проблемам, как история гражданской войны в Сибири, власть и общество в Сибири в XX веке. Итогом этой работы стало издание нескольких тематических сборников статей. В 2013 г. в кооперации с немецкими коллегами и Новосибирским государственным университетом В.И. Шишкин, А.
И. Савин, Д.Г. Симонов и В.В. Журавлев организовали и провели научный семинар фонда Тиссена «Многоликий социализм: теория и практика в XX веке».
Сотрудники сектора активно участвуют в научной жизни профессионального сообщества, выступая с докладами на региональных, всероссийских и международных конференциях, ведут работу по реализации приоритетных проектов Института. Важнейшим из них в последнее время стало участие в написании трехтомной «Сибирской исторической энциклопедии». В.А. Исупов и В.И. Шишкин являлись членами ее редколлегии, В.И. Шишкин осуществлял научное редактирование раздела «Государственная власть», В.А. Исупов — раздела «Демография», Д.Г. Симонов — раздела «Армия», С.А. Папков являлся соредактором раздела «Правоохранительная и пенитенциарная система», А.И. Савин — соредактором разделов «Конфессии» и «Правоохранительная и пенитенциарная система». Сотрудники сектора подготовили для энциклопедии около 400 статей.
Сектор имеет устойчивые связи с зарубежными коллегами.
В 1992–1993 гг. в Русском исследовательском центре Гарвардского университета (Бостон, США), в 1998–1999 гг. и 2011–2012 гг. в Славянском исследовательском центре университета Хоккайдо (Саппоро, Япония) в качестве приглашенного исследователя работал В.И. Шишкин, в 1997–1998 гг. в Дюссельдорфском университете стажировался А.И. Савин, в 2005 г. в университете Тохоку (Сендай, Япония) — С.А. Папков. В 1995–1997 гг. А.И. Савин и В.И. Шишкин принимали участие в международном научном проекте, посвященном немцам Сибири 1920–1930-х годов, в 2007–2009 гг. С.А. Папков и А.И. Савин — в международном научном проекте «Сталинизм в советской провинции: 1937–1938 гг. Массовая операция на основе приказа № 00447», осуществлявшегося под эгидой Германского исторического института.
Исследования сотрудников сектора находили грантовую поддержку российских (РФФИ, РГНФ, Международный фонд А.Н. Яковлева «Демократия», министерство образования и науки Российской Федерации, РНФ) и таких международных фондов, как фонд Сороса («Открытое общество»), Дойчефоршунгсгемайншафт, Герды Хенкель штифтунг, Гарвардского и Колумбийского университетов, Кеннановского института перспективных исследований, Славянского исследовательского центра университета Хоккайдо, Германского исторического института в Москве.
Когда социальные проблемы становятся стратегическими
Отмахиваясь от общественно–политических проблем, компании подставляют себя под удар. Им необходимо отслеживать набирающие силу социально–политические тенденции и адекватно реагировать на них. Это позволит не только снизить репутационные и финансовые риски, но и не упустить новые возможности. Номер 15 (2006) Статья была опубликована в The McKinsey Quarterly, 2006, № 2
Руководителей, которые еще до конца не осознали важность общественно–политических проблем для их бизнеса, несомненно, убедят результаты опроса, проведенного McKinsey Quarterly. Дело не только в том, что, по мнению подавляющего большинства респондентов, роль
корпораций не сводится к одной лишь максимизации доходов акционеров, хотя и этот результат сам по себе примечателен. Интереснее, как участники опроса относятся к экологическим проблемам, вопросам этики, проблеме защиты информации и другим общественно значимым
темам: топ–менеджеры видят в них источники потенциальной угрозы для своего бизнеса и честно признают, что пока их компании не знают, как им противостоять.
Хотя лоббирование частных интересов старо, как сам бизнес, активная и целенаправленная работа корпораций на общественно–политической ниве пока редкость. Это упущение, считают руководители, объясняется тем, что компании во главу угла ставят краткосрочные финансовые результаты, плохо понимают значимость обсуждаемых проблем и уверены, что заниматься ими должны сотрудники юридической службы и департамента по связям с общественностью.
Такая установка, с нашей точки зрения, и опасна, и ошибочна. Лидеры бизнеса должны активно участвовать в обсуждениях общественно–политических проблем не только потому, что компании могут внести большой вклад в их решение, но и потому, что это отвечает их
стратегическим интересам. Ведь общественно–политические силы могут в конце концов принципиально изменить правила игры в отраслях и подорвать репутацию компаний, которых эти изменения застанут врасплох. Но в то же время они могут создавать новые рыночные возможности,
выявляя неудовлетворенные нужды общества и формулируя новые предпочтения потребителей.
Задача компаний — чутко улавливать общественно–политические настроения и учитывать их при принятии стратегических решений. Важно в общественно–политической ситуации видеть источник не только рисков (которым необходимо противостоять), но и возможностей. Нужно внимательно вглядываться в горизонт и высматривать новые зарождающиеся тенденции, добиваться, чтобы вся организация осознала их и готова была соответствующим образом отвечать на них. Тогда компания будет действовать логично и последовательно, а не устраивать единичные показательные мероприятия.
Социальные и управленческие задачи
Общественно–политические настроения никогда не обходили компании стороной. Сейчас, по сравнению с прежними временами, корпорации испытывают на себе большее давление самых разных групп интересов, способных очень быстро мобилизовать общественное мнение в свою
поддержку, а проблемы, с которыми сталкиваются компании, усложняются, причем с невиданной прежде скоростью. Тем не менее корпорации все чаще ведут себя неуклюже.
Изменяющийся общественный договор
Между компаниями и обществом всегда существовал договор. Он касается не только непосредственно заинтересованных сторон (потребителей, трудящихся, регулирующих органов и акционеров), но также — и все больше — многих других групп: научных кругов, некоммерческих организаций, СМИ, сообществ, на территории которых работает компания.
Отчасти договор (см. схему 1) представлен в виде законов и регулирующих норм, нарушение которых приводит к очевидным юридическим последствиям. Но отчасти он носит полуформальный характер: неспособность или нежелание бизнеса пойти навстречу группам интересов
вызывает их немедленные ответные действия. Американцы, например, считают, что транснациональные корпорации должны соблюдать по крайней мере некоторые стандарты условий труда по всей их глобальной цепочке, даже если юридически они не обязаны это делать. Не
обращая внимания на общественное мнение, компании рискуют серьезно подорвать свою репутацию — и спровоцировать падение спроса на собственную продукцию.
Достаточно вспомнить историю с Nike.
Общественный договор постоянно изменяется — это заложено в самой его сути. Часто некая проблема вызревает в обществе, к ней складывается определенное отношение, а затем уже появляются соответствующие законодательные акты. Точно так же иногда правовые нормы «дерегулируются» и превращаются в полуформальные. Согласно популярной в Европе точке зрения, например, работодатели обязаны предоставлять социальные гарантии трудящимся, хотя сейчас у компаний есть возможность размещать рабочие места даже в других странах.
Сложнее обстоит дело с «пограничными» проблемами—теми, что еще не стали частью формального или полуформального общественного договора. Со временем общество может занять жесткую позицию по этим проблемам, хотя бизнес порой этого и не осознает. Возьмем в качестве
примера проблему избыточного веса. Раньше предполагалось, что вес человека — его личное дело и только он отвечает за то, что ест, а не компании, которые производят способствующие ожирению продукты.
Однако акценты дискуссии смещаются и ответственность с потребителей постепенно перекладывается на производителей. В этом на собственном опыте убедилась табачная промышленность, которая, по мнению общества, слишком навязчиво рекламирует свою продукцию, вызывающую зависимость. Компаниям пищевой отрасли, может быть, и не придется изменять содержание жиров и сахара в своих продуктах, но обсуждение этой проблемы достигло такого накала, что законодатели или регулирующие органы, вполне вероятно, формализуют настроения общества и введут какие–то юридические ограничения.
Растущие ожидания
Последнее время проблема социальной ответственности бизнеса приобретает все большую значимость и общество все более жестко формулирует свои претензии, в том числе в отношении источников долгосрочной стоимости компаний (например, их брэнда, кадрового потенциала
и социальных связей). Это происходит под воздействием двух факторов: возникающих общественно–политических тенденций (см.
схему 2), принципиально изменяющих жизнь людей, регионов и общества в целом, и постоянно усиливающегося влияния все более мощных групп
интересов.
С 1990 г. по всему миру было создано более 100 тыс. гражданских групп. Показателен пример Китая, где свобода политической деятельности весьма ограничена: если в 1993 г. здесь насчитывалось 10 тыс. актов социального протеста, то в 2003–м — уже 58 тыс.[1] Чаша весов склоняется в пользу отдельных граждан и небольших групп, объединенных общей целью и озабоченных одной конкретной проблемой (о методах и тактических приемах борьбы за свои права они все чаще узнают из интернета). Доверие к неправительственным организациям, гражданским группам и информации, почерпнутой в интернете, выросло настолько же, насколько упало доверие к бизнесу—из–за скандалов вокруг компаний Enron или WorldCom.
Запоздалая реакция бизнеса
Крупные корпорации должны изменить свое отношение к социально значимым вопросам. Обычно отрицательное отношение прессы и требования групп интересов оказываются для них полной неожиданностью: ведь они предоставляют обществу множество благ – производят продукты,
обеспечивая высокое качество или низкие цены, и создают рабочие места! Тем не менее по мере взросления гражданского общества бизнесу придется считаться с этой все более влиятельной силой, предвидеть ее требования и учитывать их в своих стратегических планах.
Например, некоторые ведущие банки взяли на себя обязательства в той или иной форме ограничить кредитование и андеррайтинг опасных как на них обрушился шквал критики, спровоцированной активистами Rainforest Action. Компаниям часто приходится занимать уязвимую
оборонительную позицию потому, что генеральные директора и другие топ–менеджеры не умеют пользоваться механизмами «гибкой власти», по формулировке профессора Гарвардского университета Джозефа Ная[2], и находить общий язык с неправительственными
организациями, которые оперируют эмоциональными доводами. Корпоративные лидеры, как правило, обладают практическими навыками и глубокими профессиональными познаниями, но, чтобы соответствовать запросам общества, нужно нечто иное — политическая прозорливость,
умение выстраивать отношения с группами интересов и наращивать «репутационные» активы. А многих топ–менеджеров раздражает бездоказательность доводов, приводимых активистами. Кроме того, чтобы оценить значение большинства общественно–политических тенденций
для будущего своих компаний, топ–менеджеры должны чувствовать болевые точки общества и брать на себя ответственность за проблемы, которые выходят далеко за рамки бизнеса, даже если об этом не пишут в учебниках для студентов МВА.
Стратегия поведения
Компаниям необходимо выработать стратегию поведения в отношении общественно–политических проблем по трем причинам. Во–первых, эти тенденции могут кардинальным образом изменить правила игры в отрасли. В фармацевтике, например, последние десять лет регулирующие нормы ужесточаются в ответ на требования общества к стоимости, безопасности и доступности ее продукции. Бизнес–лидерам следует участвовать в обсуждении такого рода проблем— тогда появятся четкие правила, которым будут подчиняться они сами, их работники и их инвесторы.
Во–вторых, невнимание корпораций к социальным вопросам может дорого им обойтись –– подорвать не только их финансовое положение, но и репутацию. Спросите об этом компанию Monsanto: ее рыночная стоимость значительно снизилась из–за отрицательного отношения
европейцев к генетически модифицированным продуктам. Или вспомните ExxonMobil: на ликвидацию ущерба от разлива нефти из танкера Exxon Valdez она потратила 2 млрд долл.
, а на судебные разбирательства — 5 млрд долл.
И в–третьих, изменяющаяся общественная или политическая ситуация может оказаться на руку корпорациям: появляются возможности для создания новых продуктов или выстраивания новой рыночной стратегии.
Успех модели Prius компании Toyota объясняется растущим интересом потребителей к экологически чистой продукции. Новаторские продукты корпорации Unilever, предназначенные для развивающихся стран, скажем созданный для Индии стиральный порошок Wheel, также появились в ответ на неудовлетворенный спрос со стороны малоимущих слоев населения.
Чтобы сформулировать стратегию поведения в отношении общественно–политических проблем, компаниям нужно предпринять некоторые практические шаги. Например, можно создать «систему слежения», которая поможет предвидеть будущие риски и возможности или освоить
приемы предотвращения этих рисков, участвовать в общественных дебатах. Кроме того, важно, чтобы организации в целом понимали значимость этих проблем и действовали в соответствии с этим пониманием.
Надежные «системы слежения»
Может показаться, что общественно–политические проблемы и изменения регулирующих норм возникают в одночасье, отчего и застают компании врасплох. Но успех дальновидных новичков вроде Whole Foods Market доказывает, что предвидеть новые тенденции можно: на надвигающиеся перемены указывает множество признаков. Конечно, не все тенденции или проблемы отражаются в общественном договоре. Тем не менее, заблаговременно выявляя темы, особенно важные для неправительственных организаций и групп интересов, компании могут включиться в их обсуждение и задать направление дискуссии или, по крайней мере, подготовиться к предстоящим трудностям. А позволяя делу дойти до открытого конфликта, компании наносят ущерб своему брэнду и подрывают моральный дух сотрудников. Худой мир лучше доброй ссоры: стратегически гораздо выгоднее пойти на уступки, чем ввязываться в полномасштабную войну.
На самом деле, судя по результатам нашего опроса, топ–менеджеры уже понимают, что им надо куда более точно прогнозировать развитие общественного мнения.
Систематически оценивать стратегические последствия существующих тенденций следует с помощью экономического
анализа и сценарного планирования — давно опробованных методов. Если бы компании следили за обсуждением в СМИ, скажем, проблемы избыточного веса, они бы заметили, что в середине 1990–х годов сообщения на эту тему стали появляться все чаще. Но дело не только
в количестве статей. Задать новое направление дискуссии может, например, мнение известного ученого. Так, ход обсуждения проблемы избыточного веса существенно изменился в 1990–х. Об этом свидетельствуют статьи в New York Times (см. схему 3): ответственность
за ожирение перекладывается с самих потребителей (переедание, недостаток физической нагрузки) на факторы социальной среды, включая рекламу. Новая точка зрения распространилась, по крайней мере отчасти, благодаря исследованиям гарвардского ученого Уолтера Уиллета:
он показал связь между чрезмерным весом у подростков и маркетингом нездоровой пищи.
Серьезные проблемы обычно зарождаются в регионах – и лишь после этого авторитетные, в основном западные неправительственные организации, которые обладают связями со СМИ и потому могут развернуть глобальную кампанию, подхватывают эти незначительные на первый
взгляд осложнения местного значения.
Обычно военные действия разворачиваются, например, вокруг норм, не соответствующих западным стандартам условий труда, или «материального стимулирования» местных чиновников, которое считается допустимым в одних странах и
неприемлемым в других. Когда общественные организации выявляют двойные стандарты и оповещают о них весь мир, репутации корпораций наносится ощутимый удар. Причем вернуть себе доброе имя компания не сможет, даже если она разработает свод самых жестких этических
норм. Большинство компаний спохватывается слишком поздно, когда самые опасные для них группы интересов от слов переходят к делу. Поэтому задача корпоративных «систем слежения» — заранее выявлять настроения этих групп. Оценить их влиятельность, понять цели
и боевой потенциал — это первый жизненно важный шаг, который надо сделать, прежде чем искать партнеров для реализации своей общественно–политической стратегии.
Следует тщательно изучать всю доступную информацию, чтобы выявлять свои самые уязвимые места и предвидеть экономические последствия возможных действий групп интересов –– особенно когда компаниям приходится решать сразу несколько проблем.
Контролируя всю
цепочку создания стоимости, учитывая, например, как закупается сырье, как производится и продается их продукция, компании поймут, чем именно они рискуют в первую очередь. Необходимо разрабатывать сценарии вероятного развития событий, которые учитывали бы реакцию
конкурентов, изменение модели потребления, вероятность судебных исков и появления новых правовых норм. Правительства, к примеру, могут в итоге ограничить продажу в школах фаст–фуда, приняв соответствующие законодательные акты или повысив диетологические требования
к продаваемым детям продуктам питания (этот вопрос сейчас обсуждается в законодательных органах Калифорнии). С другой стороны, проигранные коллективные иски могут отрезвить пищевую промышленность, и она признает необходимость комплексного урегулирования ситуации.
Многое тут зависит и от потребителей: информационные кампании и публикации в СМИ изменяют отношение людей к своему питанию.
Учет общественно–политических тенденций
Выработав надежную модель поведения в отношении общественно–политических проблем, компании смогут, предвидя появление новых правовых норм, не только сохранить безупречную репутацию, но и развить свой бизнес на волне этих изменений.
Компаниям следует делать ставку на новые возможности, выявленные их «системами слежения». Примером служит Toyota Prius: успех модели дает компании шанс раньше конкурентов вывести гибридные технологии на уровень прибыльности и, внеся вклад в решение экологических проблем, поддержать свою репутацию, хотя пока и неясно, насколько эффективны эти технологии. Выдвинутая GE концепция «эковоображения», доказывая приверженность корпорации к экологически чистой продукции и сокращению вредных выбросов, позволяет дешево, практически безошибочно, с учетом намечающихся общественно–политических тенденций прогнозировать спрос на те или иные продукты.
В целом чем неопределеннее ход событий, тем больше у компании должен быть запас стратегических планов действий. Для решения возникающих общественно–политических проблем компаниям нужно предусмотреть широкий спектр небольших инвестиций. Он будет сужаться
по мере включения этих проблем в формальный договор между бизнесом и обществом.
Учитывая непредсказуемость общественно–политических тенденций, стратегия разнообразия инициатив будет самой выигрышной[3].
Участие в общественных дискуссиях
Руководители компаний также должны активно участвовать в общественно–политических дебатах, способных изменить структуру отраслей и долгосрочные правила игры. Бизнес по сути своей вынужден постоянно заключать с обществом сложные, все время новые компромиссы. В электроэнергетике три цели — низкие цены, надежность поставок и экологичность — всегда будут противоречить друг другу. Неизбежны конфликты и в фармацевтической отрасли: здесь сталкиваются соображения доступности лекарств, их безопасности и необходимости инноваций. Бизнес–лидеры должны объяснять обществу, что примирить столь разные цели очень трудно.
Эпохальная речь генерального директора BP Джона Брауна об изменениях в климате Земли, произнесенная им в 1997 г., – в ней он обещал, что BP будет активно участвовать в решении проблемы глобального потепления, –– была примечательна тем, что впервые (если
не считать перестраховочные компании) транснациональная корпорация выступила в поддержку нарастающей тенденции.
Брюс Бодакен из Blue Shield of California первым из глав компаний, работающих в сфере медицинского страхования, предложил ввести в своем штате всеобщее
медицинское страхование.
Чтобы снизить уровень неопределенности для всех игроков, включая инвесторов, компаниям необходимы стабильные правила, определяющие эволюцию их отрасли. Здесь уместно провести аналогию с технологическими изменениями, которые влекут за собой принятие единых отраслевых стандартов. От лидеров отрасли во многом зависит, смогут ли заинтересованные стороны аргументированно и со знанием дела обсуждать общественно–политические вопросы и искать компромиссные решения. Если не наладить такой диалог, общественный договор будет непредсказуемым, интересы инвесторов пострадают, а общество не получит тех благ, которые сулят эти решения.
Пересмотр общественного договора, как и любые другие стратегические перемены, связан с определенным риском. Однако, если общественное мнение возлагает на компанию ответственность за те или иные социальные или политические проблемы, не стоит опасаться преобразований,
особенно мощным корпорациям–лидерам, которые действительно могут улучшить положение в отрасли.
Иногда перемены приносят ощутимые стратегические преимущества. Например, в резуль тате развернувшейся борьбы против «кровавых алмазов»[4] De Beers
приняла участие в разработке общемировой системы сертификации, благодаря которой она смогла дороже продавать алмазы, добытые на территориях, где нет вооруженных конфликтов. Компании очень редко вступают в общественно–политические дебаты рано, когда есть риск
оказаться впереди паровоза. Чаще всего они, наоборот, опаздывают.
Сотрудничество, кооперация…
Многие общественно–политические проблемы столь глубоки и сложны, что распутать этот узел не под силу одной компании или даже отрасли. Компании, добившиеся наибольшего успеха на рынке, несмотря на тактическое соперничество с конкурентами, умеют налаживать с ними взаимодействие ради решения назревших проблем и поиска новых путей развития своих отраслей. Самое трудное тут— понять, когда действовать вместе с другими компаниями, а когда — поодиночке.
Налаживание сотрудничества между организациями с разными корпоративными культурами — дело непростое и долгое.
У компании Nike и других производителей одежды семь лет ушло на создание Fair Labor Association, которая защищает права работников и следит за улучшением
условий труда. Отраслевым ассоциациям часто не под силу решить проблемы, затрагивающие весь сектор, и получить нужную поддержку. Именно поэтому главы горнодобывающих компаний недавно создали новую организацию для решения стоящих перед ними общественно–политических
проблем и сделали это в обход уже существующей отраслевой ассоциации International Council of Mining & Metals.
Компании Coca–Cola и PepsiCo добились успеха, выработав единую маркетинговую позицию в отношении детей до 12 лет: обе компании в рекламе своей основной продукции—газированных напитков—больше не апеллируют к этой группе. Иногда благодаря общим усилиям компании могут получить б льшую выручку и разделить между собой издержки.
Но если у компании есть шанс завоевать лавры первопроходца (вспомним BP, которая первой признала опасность глобального потепления), или если на нее слишком давят партнеры, или если коллективные действия связаны с большими трудностями или издержками, то в
этих случаях лучше рассчитывать только на себя.
Кооперация привлекательна тогда, когда группы интересов смотрят на все компании отрасли с одинаковым подозрением, когда новый режим регулирования нацелен на всю отрасль или когда, выступая в одиночку, компания
рискует оказаться в изоляции, что обязательно отразится на ее стоимости.
…и координация
Судя по результатам нашего опроса, большинство топ–менеджеров считают, что именно первое лицо компании отвечает за ее общественно–политический облик. Не менее важна и готовность компаний соотносить свою стратегию с социально значимыми вопросами, вести бизнес,
постоянно равняясь на них (см. схему 4). Непоследовательность к хорошему не приводит: гендиректор говорит одно, а компания не может воплотить его благие намерения. Например, как бы компания ни пыталась доказать широкой публике свою озабоченность состоянием
окружающей среды и готовность перейти на экологически чистые технологии, ей мало кто поверит, если ее отдел по связям с правительственными организациями в то же самое время сопротивляется ограничениям на выбросы углекислого газа.
Без личной заинтересованности главы компании едва ли социальная ответственность станет неотъемлемой частью корпоративной культуры. И вряд ли тогда удастся сплотить организацию (добиться сотрудничества подразделений всегда нелегко), ведь прежде всего от гендиректора зависит согласованность усилий разных отделов (юридического, маркетингового, по связям с общественностью или с государственными органами), которые обычно действуют сами по себе. Когда глава компании проявляет личную инициативу, как Джон Браун из BP или Джеффри Иммельт из GE, сотрудники, акционеры и общество воспринимают это очень хорошо.
***
Общественно–политические тенденции будут все больше воздействовать на стратегию корпораций, которые просто не могут не замечать настроений общества и влияния групп интересов, предъявляющих свои претензии бизнесу. С точки зрения групп интересов, деятельность
компаний и так уже приводит ко многим изменениям в обществе, а потому они должны занимать гораздо более ответственную общественную позицию.
Компании, которые активно участвуют в решении социально значимых проблем, добьются наибольших успехов. Они смогут внести
весомый вклад в формирование общественного договора и строить свою стратегию развития, предвидя возможности и угрозы, которые несут с собой новые общественно–политические условия.
[1] См.: Kathleen E. McLaughlin. Chinese Protesting More as Social Problems Grow: Beijing May Find It Hard to Retake the Reins // San Francisco Chronicle, May 1, 2005 (www.sfgate.com).
[2] См.: Джозеф Най. Гибкая власть. Как добиться успеха в мировой политике. ФСПИ «Тренд», 2006. Идеи Ная обычно рассматривают применительно к геополитической проблематике, однако они весьма актуальны и для бизнеса, особенно когда речь идет об общественно–политических вопросах.
[3] См.: Lowell L. Bryan. Just–in–Time Strategy for a Turbulent World // The McKinsey Quarterly, 2002, Special edition: Risk and Resilience, p. 16—27 (www.mckinseyquarterly.com/links/21111).
[4] В 1990–х годах доходы от добычи алмазов шли на финансирование гражданских войн в некоторых африканских странах, включая Анголу, Либерию и Сьерра–Леоне.
Западные неправительственные организации Global Witness и Partnership Africa Canada
развернули кампанию, требуя запретить продажу алмазов из горячих точек. Основной их мишенью стал крупнейший производитель бриллиантов De Beers.
Шейла Бонини (Sheila Bonini) — консультант McKinsey, Кремниевая Долина
Ленни Мендонца (Lenny Mendonca) — директор McKinsey, Сан–Франциско
Джереми Оппенхайм (Jeremy Oppenheim) — партнер McKinsey, Лондон
Авторы благодарят бывших сотрудников McKinsey Дэниэла Литвина и Джуди Вейд за помощь в написании статьи.
Для корректной работы сервиса, пожалуйста, включите javascript в настройках браузера.
Конец социально-политической модели «сытых 2000-х»
«Россия-2020: сценарии развития» – проект Московского центра Карнеги, ставящий своей задачей показать возможные пути развития страны на ближайшие 10 лет. Предыдущая статья серии – «Партийный тупик» Бориса Макаренко – вышла в номере от 23.
03.2011. Статьи выходят по средам.
Россия вступила в третий цикл своей постсоветской истории. Хотя контуры этого цикла нам еще не ясны, мы уже находимся в нем, и именно его центральные сюжеты определят облик страны в финале нового десятилетия.
Экономика
Если взглянуть с высоты птичьего полета на 20 лет постсоветской истории России, то нам бросится в глаза наличие двух периодов, отличающихся друг от друга как ночь и день. Первый – трансформационный период (1990-е гг.) характеризовался грандиозными институциональными изменениями и масштабной реструктуризацией экономики, которая протекала в форме глубокого трансформационного спада (сокращение ВВП достигало 35–40%). Сопутствующее падение уровня жизни и доходов провоцировало низкое доверие населения к власти, политическую нестабильность. Слабость правительства отражалась в хроническом дефиците бюджета, росте внешнего долга. Все как по волшебству меняется с начала 2000-х гг. Второй период постсоветской истории по праву может быть назван стабилизационным.
Он характеризуется постоянным и внушительным ростом ВВП (около 7% в год) и впечатляющим ростом доходов, высокой поддержкой правительства со стороны населения, устойчиво профицитным бюджетом. Выбор в пользу стабилизации предопределил затухание институциональных преобразований.
Кризис 2008–2009 гг. обозначил завершение этого второго цикла. Тренды, столь ярко обозначившие его, оказались сломаны или по крайней мере надломлены. После резкого падения экономика растет со скрипом, ни потребители (на фоне неустойчивого и слабого роста доходов), ни производители не испытывают оптимизма (что, в частности, отражается в оттоке капитала на фоне роста цен на нефть). Бюджет дефицитный. Нет сомнения, что новая экономическая реальность вызовет (или уже вызывает) коррекцию господствующих социальных настроений, оценок и ожиданий, а также стратегий элитных групп. Эта коррекция и ее политические последствия, по нашему мнению, преимущественно и будут определять содержание третьего цикла постсоветской истории России.
Идеология
Чтобы представить себе возможное направление этой коррекции, нужно вновь обратить взор к российской истории последних 20 лет, но теперь уже в разрезе социальных ожиданий и политических предпочтений. Здесь мы увидим два главных тренда.
Глубокий кризис советской экономики сформировал доминирующее в обществе представление о необходимости децентрализации системы управления и глубокого реформирования экономики. Однако на фоне трудностей 1990-х гг. доверие к двум главным политическим концептам – «реформа» и «децентрализация» – постепенно сходило на нет. Политическая идеология нулевых формировалась в отталкивании от них: «стабильность» и «рецентрализация» стали основными лозунгами эпохи. Стабильность в системе ценностей приобрела безусловный приоритет в сравнении с идеей изменений и реформ. Именно поэтому, например, констатация населением чрезвычайно низкого качества государственных институтов не сопровождалась спросом на их реформирование. Тенденции рецентрализации (возвращения полномочий и функций от более низких этажей управления к более высоким) вызывали одобрительное или нейтральное отношение общества.
А высокие темпы роста экономики и доходов, казалось, воочию демонстрировали благотворность этого процесса.
Кризис 2008–2009 гг. и здесь выступает в роли переключателя. Лихие 1990-е как естественный фон, «политический задник» эпохи, задававший иерархию ценностей, становятся все менее актуальны для общественного сознания. Новый кризис стирает память о предыдущем, под влиянием которого формировались эти ценности, а кроме того – подрывает веру в то, что централизация (вертикализация) власти является сама по себе двигателем роста экономики и доходов. В условиях низкого роста понятие «стабильность» будет скорее всего утрачивать свои исключительно позитивные коннотации, менять окраску и восприниматься уже в значительной степени как «застой», «стагнация».
Приметы подобного поворота можно обнаружить в социологических опросах. Так, например, число сторонников многопартийности на рубеже 1990–2000-х составляло 40–45%, а в 2009–2010 гг. оно выросло до 68%. Число считавших, что сильная оппозиция власти необходима, тогда составляло 56–60%, а в конце десятилетия – 66–71%.
Меняющиеся параметры социально-экономического контекста (наличие/отсутствие нестабильности и наличие/отсутствие экономического роста) ведут к смещению политических предпочтений, перевзвешиванию ценности социально-политических доктрин и в результате к формированию альтернативной повестки и новой системы приоритетов.
Новый раскол элит
Влияние экономической динамики на политические тренды происходит по двум связанным каналам: меняется социальное самочувствие населения и, соответственно, политические предпочтения, а кроме того – меняются настроения и стратегии элитных групп.
И здесь мы вновь обнаружим два периода, отмеченных противоположными тенденциями. Во второй половине 1990-х гг. в России складывается система, в рамках которой обладающие ресурсами элитные группы могут создавать свои политические представительства и соответствующую инфраструктуру (медиа, партии, общественные организации), чтобы консолидировать общественную поддержку в борьбе за ресурсы и полномочия.
В 2000-е гг. формируется противоположная система: именно отказ элитных групп от претензий на политическое представительство, отказ от апелляции к населению в борьбе за свои интересы («отказ от политики») становится условием сохранения за ними ресурсов и полномочий. В первом случае население вовлекается в межэлитные конфликты, что предопределяет более высокий уровень политического плюрализма и публичной конкуренции. Во втором функции арбитража переходят к доминирующему политическому игроку за счет запрета на публичность конфликтов. У тех, кто пытается апеллировать к обществу, ресурсы, позволяющие это сделать, отбираются. Такой режим можно охарактеризовать как режим навязанного консенсуса.
Однако этот «консенсус» формировался и поддерживался в ситуации постоянного роста экономики и доходов, что значительно снижало остроту межэлитных конфликтов. Новая ситуация – стагнация доходов и роста экономики – скорее всего приведет к эрозии и распаду этой системы: сокращение доходов обострит межэлитные конфликты, а переоценка политических предпочтений в массовом сознании (см.
выше) будет повышать эффективность публичных шагов, предпринимаемых элитными группами для защиты своих интересов.
Эффект слабого роста
Бурный рост в развивающихся странах нередко позволяет обществу и правящим группам игнорировать неоконченность трансформационных преобразований, отодвигает на задний план проблему плохих институтов. Экономический бум идет рука об руку с ростом коррупции, которая пока выглядит скорее как фактор роста (снижает институциональные барьеры, способствует концентрации капиталов, позволяет перераспределять издержки). Негативные эффекты коррупции выглядят «допустимым злом» на фоне успехов экономики. Однако замедление роста или его остановка коренным образом меняет ситуацию: институциональные проблемы вновь оказываются в центре общественного внимания, коррупция и принципы кланового капитализма превращаются в главный тормоз для нового структурного маневра и мощный социальный раздражитель.
Низкие темпы роста, обычные для развитых стран, оказываются неприемлемыми для сохранения социальной стабильности в развивающихся странах со слабой институциональной средой.
При характерном для российской экономики распределении доходов (около 50% приходится на 20%-ную группу наиболее обеспеченных граждан) низкие темпы роста не могут обеспечить ощутимой прибавки в доходах для большинства населения и будут выглядеть как стагнация. Вопрос о справедливости распределения доходов от экономического роста выдвигается в центр повестки дня, а попытки «баронов рынка» перераспределить издержки, связанные с ухудшением конъюнктуры, приводят к росту недовольства.
Политики и эксперты склонны рассматривать будущее как пролонгацию существующих трендов. Однако истории более свойственны циклические структуры, а накопление корректировок нередко приводит к радикальному развороту тренда. Можно уже сегодня предположить, по каким швам начнет расползаться социально-политическая модель сытых 2000-х. Однако важны не столько эти конкретные линии, сколько понимание взаимосвязи экономических циклов и социально-политических тенденций. Политические и институциональные проблемы, скорее всего, выдвинутся в центр общественной повестки, в то время как потенциал эффективных решений на уровне макроэкономического регулирования практически исчерпан.
Разумеется, для элит, ставших бенефициарами прошлой модели развития, поверить в неизбежность разворота трудно. Так же трудно поверить в это было и бенефициарам предыдущего цикла.
Силовые линии «новой политики»
Итак, если замедление роста экономики и доходов ведет к актуализации «спящих проблем», то какие болевые точки могут оказаться в центре общественного внимания и консолидировать недовольство? Прежде всего, как уже было сказано, в фокусе общественного внимания должны оказаться коррупция и принципы кланово-бюрократического капитализма. Возвращение России к периоду открытых политических противостояний и массовой политизации с высокой долей вероятности будет проходить под лозунгами, связанными с понятием справедливости.
Спрос на демократию в России на рубеже 1980–1990-х гг. был связан с желанием освободиться от тотального контроля, обрести большие права и свободы, в том числе свободу предпринимательства, обрести независимость от государства и авторитета власти.
Новый спрос на демократию может оказаться существенно иным по своему содержанию: весьма вероятно, что он будет подразумевать стремление добиться более справедливого распределения доходов, большего равноправия (равенства в возможностях), большего контроля над государством со стороны общества. В этом смысле весьма вероятно, что по своему содержанию и духу он окажется гораздо более левым, нежели тот, что имел место 20 лет назад. Однако именно выход на политическую арену массовых интересов способен предотвратить повторение ситуации конца 1990-х, когда преимущества публичной конкуренции оказались в большой степени приватизированы узкими элитными группами.
Второй важнейшей и наиболее вероятной линией развития новых политических конфликтов представляется оппозиция центра и регионов. Регионализм как фактор российской политики, заявивший о себе во второй половине 1990-х гг., обладает мощнейшим потенциалом, и реальной федерализации страны нет альтернативы. Попытка купировать, сдержать этот фактор, фактически лишив регионы политического представительства, предпринятая в 2000-е гг.
, может носить исключительно временный характер и вызвать в перспективе эффект отдачи.
Весьма характерно, что вопрос о фактической самостоятельности регионов – один из немногих политических вопросов (вероятно, единственный), в которых даже в 2000-е гг. мнение большинства населения кардинально расходилось с мнением центральной власти и лично Владимира Путина. Так, на протяжении второй половины 2000-х гг. в пользу возвращения к выборности глав регионов высказывалось 60–65% опрошенных, в то время как официальная позиция, последовательно защищающая новый порядок, поддерживается лишь 25–30% населения. Это распределение ответов характерно, впрочем, при постановке общеполитического вопроса («какая система вам кажется лучшей?»), когда же людей спрашивают, хотят ли они, чтобы их губернатор или мэр избирался населением либо был назначен сверху, число сторонников прямых выборов (во всяком случае, в крупных городах) вырастает до 70–80%, а число сторонников назначения сокращается до 8–15% (см.
опросы «Левада-центра» в Москве и Перми в 2010 г.). Очевидно, что в такой ситуации вопрос о выборности губернаторов вернется в политическую повестку дня при первых же существенных признаках ослабления центральной власти. Более того, именно этот вопрос выглядит идеальным фокусом консолидации протестных настроений и пассивного недовольства, а также точкой пересечения интересов региональных элит и разочарованного в эффективности экономической политики центрального правительства населения.
Внутрирегиональные конфликты, т. е. конфликты между назначенцами-губернаторами и местными элитами, несут в себе наибольший потенциал политизации общества, связывая воедино региональную (локальную) и федеральную политическую сцены. Это хорошо было заметно на примере событий в Калининграде в начале 2010 г. Конфликт части региональной элиты с назначенным из Москвы губернатором Боосом привел к массовому митингу, на котором звучали требования отставки премьера Путина. Здесь вполне ярко проявились политические риски, которые несут назначенные губернаторы для центрального правительства в условиях ухудшения экономической ситуации: даже сугубо внутрирегиональный конфликт приобретает вид противостояния региона центру и вызывает эскалацию недоверия к политике федерального правительства.
Можно перечислить и ряд других болевых точек, способных генерировать конфликты с широкими последствиями. Назовем лишь еще одну: вероятность кризиса корпоративного управления в крупнейших компаниях (вне зависимости от того, является основным акционером государство или частные лица). Влияние номинальных собственников на деятельность таких компаний в последние годы ослабевало, а влияние менеджмента росло, в то время как механизмы независимого контроля были выстроены плохо. Благоприятная конъюнктура позволяла этим компаниям существовать в состоянии постоянной экспансии, опиравшейся как на политическую поддержку правительства, так и на высокую доступность внешнего финансирования. В результате компании жили фактически в условиях мягких бюджетных ограничений, оправдывая их надеждами на будущие прибыли. Изменение внешних условий в совокупности с сокращением спроса может привести к резкому ухудшению их финансового положения, а накопленное политическое влияние – к попыткам переложить свои проблемы на чужие плечи.
При этом стоить иметь в виду, что эти компании сегодня выступают в роли «кошельков» центральной власти, оплачивающих политическую инфраструктуру электорального авторитаризма. В этой ситуации конфликт интересов разных уровней управления компаний может быстро перекинуться в политику.
Впрочем, в данном случае важны не столько конкретные точки бифуркации, которые история до времени будет хранить от нас в тайне, но системные причины, способные их вызывать. По окончании фазы восстановительного роста и периода перегрева, связанного со значительным притоком внешнего капитала, в условиях более «трудного роста» и – соответственно – более низких его темпов методы «ручного управления» и чрезмерная централизация будут обнаруживать свою растущую неэффективность. В условиях «трудного роста» экономике необходимо сбросить балласт, казавшийся не столь тяжелым в периоде «легкого роста» и становящийся все более критическим в новых условиях. Политика стабильности и сохранения status quo все более будет превращаться в политику защиты балласта, намечая тем самым контуры будущего кризиса.
Автор – политический обозреватель
Что может ответить Хизмет? Британская перспектива
Centro Cultural Brasil-Turquia
МЕЖДУНАРОДНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ
в Университете Сан-Паулу, в Сан-Паулу, Бразилия, 18-19 мая 2016 г., чтобы собрать вместе академиков, ученых, исследователей, журналистов и лидеров общественного мнения для лучшего понимания движения «Хизмет»
РАЗМЕРЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ДВИЖЕНИЯ ФЕТУЛЛА ГЮЛЕН И ХИЗМЕТ
Сессия: Социально-политические аспекты Хизмет
Пять основных глобальных социально-политических вызовов: как может отреагировать Хизмет? Британский взгляд
Д-р Макс Фаррар, почетный профессор Университет Лидс Беккет, Великобритания
[email protected]
wwwmaxfarrar.org.uk
АННОТАЦИЯ
В настоящее время мир сталкивается с пятью основными проблемами, каждая из которых порождает сложные социально-политические проблемы, которые должна решить каждая нация, если мы хотим сделать общество более мирным и справедливым:
- Изменение климата
- Глобализированные экономики, усиливающие поляризацию богатства и доходов
- Массовая миграция
- Рост политического насилия, выдвижение религии в качестве оправдания
- Снижение социальной солидарности
В этой статье утверждается, что Хизмет играет важную роль как гражданская организация, вдохновленная неосуфийскими верованиями.
Это может объяснить ересь «религиозного» терроризма и помочь нам справиться с социальной поляризацией. Он уже эффективен в обеих этих областях. Возможно, он может быть более активным в объяснении того, как террор и социальное расслоение связаны — частично вызваны — изменением климата и экономической поляризацией (оба из которых вызывают массовую миграцию). Хизмет имеет уникальную возможность предложить духовные, интеллектуальные и практические ответы на все эти основные проблемы. У него есть потенциал для целенаправленного вмешательства в гражданское общество во всех пяти спорных областях во всех странах, где он присутствует.
ВВЕДЕНИЕ/ОБЩАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Выражаю благодарность Мустафе Гоктепе, президенту Centro Cultural Brasil-Turquia и его команде в Centro Cultural Brasil Turkiye.
Гостеприимство. Сан-Паулу.
Я был связан с движением Хизмет с 2006 года через мой университет (тогда он назывался Столичный университет Лидса). Лондонское отделение Хизмет взяло нашу группу для встречи с движением в Стамбуле в 2008 году.
Я был одним из организаторов конференции по мультикультурализму для движения в Университете Фатих в Конье, Турция, в 2012 году. Фетулах Гюлен был удостоен звания почетного доктора в моем университете в 2010 г., принят моим хорошим другом Озданом Келешем, директором Общества диалога в Лондоне. Я состою в редакционном совете журнала Journal of Dialogue Studies, созданного в 2012 году. Моя другая работа: 20 лет в государственном секторе и 20 лет в сфере высшего образования, получение докторской степени по социологии в 1999 с изучением социальных движений, возглавляемых в основном людьми африканского происхождения, которые сформировали район в Лидсе под названием Чапелтаун. Сейчас на пенсии и активно участвует в нескольких благотворительных организациях и поддерживает общественные движения. Подробнее на моем сайте (выше).
Краткое содержание этого документа
Я считаю, что это пять основных проблем, стоящих перед миром в начале 21 века нашей эры. Это
- Изменение климата
- Глобализированные экономики, усиливающие поляризацию богатства и доходов
- Массовая миграция
- Рост политического насилия, выдвижение религии в качестве оправдания
- Снижение социальной солидарности
Я утверждаю, что все пять проблем неразрывно связаны.
И в духе поддерживающего диалога я хочу предположить, что если «Хизмет» хочет полностью достичь цели своего учителя-основателя Фетуллаха Гюлена, а именно «улучшения человеческой жизни» (Эль-Банна 2013, стр. 3), она может подумайте, как решить все пять из этих проблем. Используя его методологию внедрения ценностей «Хизмет» в повседневные практические действия, я предполагаю, что движение хорошо подготовлено для демонстрации того, что каждая из этих глобальных проблем связана с другой. Кроме того, «Хизмет» может показать, что общество может действительно стать лучше только в том случае, если все человечество объединится в скоординированных программах конструктивных действий, которые приведут к:
- массовое сокращение потребления ископаемого топлива для уменьшения потепления климата • увеличение доходов и благосостояния бедных во всем мире и сокращение доходов и благосостояния сверхбогатых
- значительное улучшение экономики и окружающей среды в развивающихся странах для снижения эмиграционного давления и укрепления социальной солидарности
- искоренение организованного насилия (совершаемого всеми фундаменталистскими религиозными группами) для снижения миграционного давления и продвижения прогрессивных ценностей (во всех религиях)
- улучшение взаимопонимания и взаимного общения и, таким образом, повышение социальной сплоченности, помогая всем нам преодолеть различия между этническими группами, между классами, полами, людьми с разным уровнем физических и умственных способностей и различными половыми различиями
В этой статье я изложил некоторые ресурсы в виде фактов и идей, которые могут помочь членам Хизмет и другим людям в сложной задаче решения глобальных проблем.
Заметка по эпистемологии
Я приехал на эту конференцию как социолог и как сторонник движения Хизмет. Это должно вызвать дискуссию об академической беспристрастности и объективности, и поэтому я выкладываю свои эпистемологические карты на стол: я никогда не был убежден, что социальные науки подобны естественным наукам. Я следую аргументам Маркса, Вебера и Хабермаса о том, что знание всегда выводится из ценностей и интересов; феминистки назвали это «эпистемологией точки зрения». Сказав это, я также должен отметить, что я не верю в Бога, по крайней мере, как вера понимается среди религиозных людей, поэтому я не подхожу к движению Хизмет с такой ценностной точки зрения, и я следую рационализму современной философии, который подчеркивает использование эмпирических данных и логического вывода. В этой статье вы увидите факты и цифры, которые я почерпнул из разных источников. Это авторитетные источники, но, учитывая мою эпистемологию, я допускаю, что они спорны и что другие авторитеты приводят другие «факты» по одним и тем же вопросам.
Таким образом, я не претендую на то, что эти цифры являются абсолютной истиной. Но я верю, что они обеспечивают прочную основу для обсуждения пяти проблем, обсуждаемых в этой статье. Я работаю в рамках традиции критической социальной мысли, которая пересекает границы между социологией и психологией, экономикой, историей, политикой и, по крайней мере, в моем случае литературой и другими типами средств массовой информации, анализирующих общество. Так что все, что я здесь говорю, требует диалогических ответов.
ПЯТЬ ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОБЛЕМ
1) Изменение климата: нагревает мир
Джастин Роулатт раньше был «этичным человеком» на BBC. Он был увлечен изменением климата и убедил Би-би-си дать ему задание вести максимально этичный образ жизни в отношении окружающей среды в течение всего 2006 года. его усилия по уменьшению пагубного воздействия его и его семьи на окружающую среду все еще доступны в Интернете (Rowlatt 2006). Когда он выступал на огромном собрании общественных движений и активистов в Лидсе в 2011 году, одним из моментов, которые он отметил, было то, что было чертовски трудно заинтересовать каких-либо редакторов СМИ проблемами изменения климата, несмотря на факт глобального потепления и его катастрофические последствия.
эффекты отрицают только несколько индивидуалистов. Средняя температура за последние 100 лет повысилась на 0,4–0,8 °C. Межправительственная группа экспертов по изменению климата недавно предсказала, что к 2100 году средние глобальные температуры могут повыситься на 1,4–5,8 °C (Live Science 2016). Список фактов Всемирной организации здравоохранения о влиянии изменения климата на смертность, недоедание и заболеваемость убедительно свидетельствует о необходимости обратить вспять неуклонный рост температуры земли, вызванный выбросами CO2, вызванными потреблением людьми ископаемого топлива. Вот некоторые факты ВОЗ:
- 600 000 смертей в 1990-е годы, 95% из них в развивающихся странах.
- 70 000 смертей в Западной Европе из-за необычно жаркого лета 2003 года.
- 300 миллионов человек, страдающих астмой; ожидается увеличение числа.
- Более половины населения мира проживает в пределах 60 км от береговой линии: повышение уровня моря затронет миллионы людей.
- 40% населения мира живет с недостатком воды, что ставит под угрозу их здоровье. Загрязнение воды приводит к тому, что 2,2 миллиона человек ежегодно умирают от диареи.
- Болезнь, чувствительная к изменению климата, унесла жизни 3 млн человек в 2004 г. (одна треть в Африке).
- Повышение температуры и уменьшение количества осадков приводит к недоеданию во всех жарких странах.
(ВОЗ, 2015 г.)
Во время этой конференции Всемирная служба Би-би-си объявила, что почти 14 миллионов человек в Южной Африке в настоящее время находятся под угрозой из-за засухи. основное противоядие от этого пагубного повышения температуры земли. Требуемые изменения в энергетической политике повлияют на экономический рост, отсюда и трудности с привлечением общественности к изменениям, которые должны произойти. Однако для улучшения общества общественность должна быть осведомлена в этих вопросах, а люди должны изменить свое поведение.
*Примечание BBC здесь http://www.
bbc.com/news/world-africa-36037414 Исходная информация здесь 1 http://www.ann7.com/drought-affecting-14-million-people-across-southern -Африка/ 2) Рост глобального неравенства
Рост неравенства имеет огромные последствия для счастья населения. Британская благотворительная организация по борьбе с бедностью Oxfam предоставила некоторые факты о неравенстве доходов:
- 80 от 10% до 20%
- В Китае 10% самых богатых людей теперь забирают домой почти 60% дохода.
(Oxfam 2013)
В кратком изложении недавнего отчета «Экономика для 1%» говорится, что: . Это произошло, несмотря на то, что за этот период население мира увеличилось примерно на 400 миллионов человек. Между тем состояние 62 самых богатых увеличилось более чем на полтриллиона долларов до 1,76 трлн долларов. В отчете также показано, как неравенство непропорционально затрагивает женщин: из нынешних «62» 53 мужчины и всего девять женщин.
В статье есть пункт, который имеет очевидные политические последствия:
По оценкам, в глобальном масштабе в общей сложности 7,6 триллионов долларов частных богатств находятся в офшорах.
Если бы доход, который приносит это богатство, платился налогом, правительства получали бы дополнительные 190 миллиардов долларов каждый год.
(Oxfam 2016)
Что еще хуже, Группа Кофи Аннана по прогрессу в Африке показала, что неравенство в некоторых из беднейших стран мира также увеличивается, а «просачивания вниз» не происходит:
Хотя семь из 10 человек в регионе проживают в странах, в которых средний рост составлял более 4% в год за последнее десятилетие, исследование Аннана показало, что почти половина африканцев по-прежнему жили на доходы ниже международно признанного порога бедности 1,25 доллара в день.
(Elliott 2012)
Oxfam (2013) утверждала, что это безудержное неравенство экономически неэффективно, политически разрушительно, вызывает социальные разногласия, разрушительно для окружающей среды и неэтично. Другие исследования показали, что неравенство делает людей несчастными, даже когда экономика растет. Например, Шигехиро Оиси из Университета Вирджинии и Селин Кесебир из Лондонской школы бизнеса в исследовании 34 стран, опубликованном в 2015 году, резюмировали так: «Экономический рост связан с более низким уровнем счастья в странах с более высоким неравенством доходов».
Оиси и Кесебир сказали так:
Каждый раз, когда неравенство в доходах уменьшалось между двумя временными точками, процент «очень счастливых» ответов рос. И каждый раз, когда неравенство в доходах увеличивалось, процент «очень счастливых» ответов снижался. Другими словами, хотя экономический рост в этот период был устойчивым и сильным, равномерность распределения доходов колебалась, а счастье было обратно пропорционально неравенству доходов.
Поскольку наша конференция проходит в Бразилии, стоит отметить их выводы о странах Южной Америки. Их отчет был резюмирован следующим образом:
Второй набор данных охватывает счастье в 18 латиноамериканских странах с менее развитой экономикой с использованием данных Латиноамериканского барометра. . . ежегодное общественное исследование счастья и благополучия. Здесь исследование привело к двум ключевым выводам. Исследователи снова обнаружили, что неравенство снижает уровень счастья. Но в отличие от результатов для развитых стран, они обнаружили, что счастье не увеличивается вместе с экономическим ростом.
(Florida 2015)
Изучение уровня счастья в обществе — один из лучших способов понять связь между социальными условиями и личным опытом. Если мы согласимся с тем, что более счастливое общество — это лучшее общество, нам необходимо повлиять на один из основных факторов, определяющих счастье, — на экономическое благополучие всего населения. Если неравенство делает нас несчастными, нам нужно уменьшить разницу в богатстве и доходах в каждом обществе.
3) Постоянно растущая массовая миграция
Мигрируют несчастные, бедные, запуганные и голодающие люди. Изменение климата является одной из причин массовых миграций за последние 30 лет. Авторитетная Международная организация по миграции формулирует это следующим образом:
Нет надежных оценок миграции, вызванной изменением климата. Но очевидно, что постепенные и внезапные изменения окружающей среды уже приводят к значительным перемещениям населения. Количество ураганов, засух и наводнений увеличилось в три раза за последние 30 лет, что оказывает разрушительное воздействие на уязвимые сообщества, особенно в развивающихся странах.
В 2008 году 20 миллионов человек были перемещены в результате экстремальных погодных явлений по сравнению с 4,6 миллионами человек, перемещенными внутри страны в результате конфликтов и насилия за тот же период. Постепенные изменения в окружающей среде, как правило, оказывают даже большее влияние на передвижение людей, чем экстремальные явления. Например, за последние тридцать лет от засухи пострадало в два раза больше людей, чем от ураганов (1,6 миллиарда по сравнению с примерно 718 миллионами). Прогнозы на будущее варьируются от 25 миллионов до 1 миллиарда экологических мигрантов к 2050 году, перемещающихся либо внутри своих стран, либо за границу, на постоянной или временной основе, причем наиболее часто упоминаемая оценка составляет 200 миллионов. Эта цифра соответствует текущей оценке международных мигрантов во всем мире.
(IOM 2016)
Мы должны принять к сведению предостережение МОМ об отсутствии надежных оценок и добавить точку зрения, сделанную Всемирным банком в своем исследовании этого вопроса, что большая часть вызванной климатом миграции является внутренней для страны (Raleigh et.
др. и др.). Но оказывается, что 2,3 миллиарда человек пострадали от засух и ураганов за последние 30 лет, что оказало очевидное негативное влияние на их экономическую жизнедеятельность и психологическую устойчивость. Даже если низкая цифра (25 миллионов) связанной с климатом миграции к середине этого века является точной, последствия для всех стран огромны.
Экономическая миграция — когда бедняки переезжают в поисках работы — хорошо изучена. Великобритания активно набирала рабочих из своих колоний, чтобы восстановить свою инфраструктуру и запустить экономику после Второй мировой войны. Она приняла восточноевропейцев, перемещенных в результате этой войны. В 1960-х годах он начал ограничивать экономическую миграцию в ответ на рост расизма в Великобритании, но даже тогда была введена система ваучеров, позволяющая тем, у кого есть навыки, необходимые для продолжения въезда в страну.
Сегодня более актуален другой фактор, стимулирующий массовую миграцию: война. Объяснение войн на Ближнем Востоке является спорным.
Есть те, кто утверждает, что причиной является агрессия против Запада со стороны фундаменталистов, выдвигающих ислам в качестве своего оправдания, провоцирующих ответные меры Запада со стороны его армий, флотов и военно-воздушных сил. Другие берут историю еще дальше, к западному империализму в Азии, Африке и на Ближнем Востоке и советскому порабощению их мусульманского населения. Есть те, кто обвиняет Запад в создании государства Израиль, а израильтян в их попытках колонизировать палестинцев. Другая указанная причина — это последствия восстания мусульман-шиитов в Иране в 1979 и недавние восстания арабов против своих диктаторов, с последующим ростом вооруженных группировок в каждой стране, являющимся еще одним осложняющим фактором.
Какими бы ни были причины, в последние годы огромное количество людей покинули свои страны. Турция принимает почти 3 миллиона человек, бежавших из Сирии. В 2015 г. ходатайство о предоставлении убежища в Европе подали 1,26 млн человек, что в два раза больше, чем в 2014 г.
Из 1,26 млн 88 300 человек были несовершеннолетними без сопровождения взрослых, 13% из которых были младше 13 лет (Reuters 2016). В Европе в политике доминирует моральная паника, вызванная прибытием этих отчаявшихся людей, трупами на пляжах и извилистыми вереницами мужчин, женщин и детей, идущих по полям южной Европы или застрявших в лагерях на барьеры из колючей проволоки, воздвигнутые некоторыми правительствами. Ксенофобия и расизм всегда таятся в каждой популяции, которая взяла на себя труд создать свою особую и особенно добродетельную идентичность. Именно эта уродливая сторона человеческого духа проявляется сейчас, получив ложное оправдание правыми, а иногда и фашистскими партиями во всех частях земного шара. Это должно быть полной противоположностью улучшению общества.
4) Рост политического насилия под религиозными предлогами
Итак, теперь мы обратимся к более конкретной причине страданий в обществе: насилие во имя Бога. Это, пожалуй, самое пагубное из всех, поскольку наносит ущерб как личности, так и обществу в целом.
Это болезнь, которая дезориентирует нас во всех измерениях: в нашей психике, в наших социальных отношениях, в политической, культурной и экономической жизни нации. Это насилие делает свое дело, потому что вызывает самую неуправляемую из всех эмоций: страх. В настоящий момент насилия этот страх трансформируется в террор, поэтому мобилизация страха как политическая стратегия называется терроризмом. Мы знаем, что эта стратегия была разработана в современный период политическими революционерами на Западе (Farrar 2012), но, возможно, их насилие в погоне за идеологией, такой как фашизм, коммунизм или анархизм, более управляемо в социальном и психологическом плане. чем насилие, которое требует своего Бога как свое оправдание. Даже светские общества с низким уровнем активного участия в религиозных институтах имеют высокий уровень веры в Бога, где Бог сидит в нашей душе (другое слово для души) как символ всего хорошего. Так что, если группа утверждает, что ее версия Божьего пути узаконивает случайные убийства людей, ведущих свою повседневную жизнь, даже тех, кто является верующим, это серьезное нарушение основных норм и ценностей общества, тех, которые формируют наши усилия быть хорошими.
. Этот опыт подавляющего большинства людей в любом обществе настолько глубок и извращен, что может формировать дух эпохи. Западные историки с прицелом на предысторию религиозных террористов с XIX в.70-е годы в Weather Underground в США, Красные бригады в Италии, Ирландская республиканская армия в Ирландии и Англии и Фракция Красной Армии в Германии вполне могут охарактеризовать последние пятьдесят лет как Эпоху Террора.
Я имею в виду прежде всего идеологии, нормы и ценности, чтобы поместить терроризм, претендующий на религиозное оправдание, в более широкий контекст политического насилия в целом. Религиозно оправданное насилие — это всего лишь один элемент в арсенале людей, совершающих смертоносное насилие друг против друга. Несмотря на длинную и ужасную историю войн и их родственного террора, начиная с первых человеческих поселений, и хотя все стороны в недавних войнах (с их террористическими актами) заявляли, что Бог на их стороне*, масштабы религиозного инспирированное сегодня насилие справедливо тревожит всех нас.
Важно признать, что нынешнее внимание Запада к насилию со стороны людей, называющих себя мусульманами, страдает знакомой близорукостью. В Соединенных Штатах широко распространено насилие со стороны людей, называющих себя христианами, по отношению к медицинскому персоналу, делающему аборты, по отношению к евреям, по отношению к чернокожим и даже по отношению к государственным учреждениям. посланником в Индии, но их история зверств против мусульман длинна и кровава, и они все больше обращают свою враждебность на христиан.***
* В «Майн кампф» Адольф Гитлер написал: «Сегодня я верю, что мое поведение соответствует воле Всемогущего Творца» — источник здесь http://atheism.about.com/od/adolfhitlernazigermany/tp/ AdolfHitlerFaithGod.htm In этот отрывок из речи Гитлера в 1922 году он его религиозное оправдание, как католика, за его ядовитую враждебность к евреям в терминах, которые вполне могли бы признать некоторые из сегодняшних жестоких исламистов: https://answers.
055029AAMAKmx По состоянию на 13 мая 2106 г. О 30-летних смертоносных нападениях на абсорбционные клиники см. здесь http://www.vox.com/
** 2015/12/1/9827886/abortion-clinic-attacks-mapped Нападения на евреев перечислены здесь http://www.adl.org/combating-hate/domestic-extremism-terrorism/c/conspiracies-against -jewishtargets.html Нападения сторонников превосходства белой расы на чернокожих объясняются здесь http://www.bbc.co.uk/news/world-us-canada-33198061 И злодеяния Тимоти Маквея в Оклахома-Сити в 1919 г.95 следует вспомнить. Подробности см. здесь https://en.wikipedia.org/wiki/Timothy_McVeigh#Religious_beliefs По состоянию на 13 мая 2016 г. О Моди и индуистском национализме, включая нападения на мусульман, см. здесь https://news.vice.com/
*** article/christian-and-muslims-are-facing-more-and-more-persecution-by-hindu-extremists-in-india О нападениях индусов на христиан см. здесь https://news.
yahoo.com/question/index? четыре месяца = 200
vice.com /article/christian-and-muslims-arefacing-more-and-more-presecution-by-hindu-exxtremists-in-dia По состоянию на 13 мая 2016 г. Размышляя о насилии во имя Бога, стоит отметить, что христиане могли, подобно так называемым мусульманам, практикующим джихад, вызывать тексты из Ветхого Завета Библии, столь же яростные в своей пропаганде насилия, как и те, которые можно найти в Коране*. Например, в христианской книге Второзаконие, в главе 7.1, записано, что пророк Моисей сказал, что, когда «ты победил [своих врагов], ты должен полностью их уничтожить. Не заключайте с ними никаких договоров и не проявляйте к ним милосердия. . . Разрушьте их жертвенники, разбейте их священные камни, срубите их столбы Ашеры [богини многобожников] и сожгите их идолов в огне». Ральф Ленглер утверждал, что эти чувства во Второзаконии и других, в которых Моисей выступает за забивание камнями до смерти члена семьи, который утверждает, что верит в Иегову, но поклоняется ложным богам, и дает советы, что делать с захваченной женщиной, переданы в Коране.
Предположительно христиане-победители в современных войнах никогда не используют Второзаконие 7.1, а библейские толкования склонны вообще опускать эту главу, предположительно потому, что она была отвергнута авторитетными современными теологами. (Хотя полное разрушение Хиросимы и Нагасаки, кажется, отражает «беспощадность» Второзакония 7, сжигающую все в огне.) Точно так же современные христиане воздерживаются от забивания камнями неверующих и принудительного брака пленных женщин. Дело в том, что господствующие мусульмане, христиане и иудеи тщательно изучили свои священные тексты и интерпретировали их способами, совместимыми с современными ценностями. Салафиты и их сторонники-джихадисты этого не делают и заявляют, что все современные последователи авраамической традиции являются неверными или кафирами, которых, по мнению джихадистов, следует убить.
*Ральф Ленглер включил Второзаконие 7.1 в свой ответ на вопрос о том, как Исламское государство находит в исламской теологии оправдание сексуального рабства.
Доступно здесь https://www.quora.com/Whatverses-of-the-Koran-do-ISIS-use-as-justification-for-war-mass-execution-slavery-and-rape Дата обращения 15 мая 2016 г. Это направление меньшинства в исламе привлекло внимание всего мира из-за их впечатляющего насилия, поэтому мы должны изучить Аль-Каиду и ДАИШ/ИГИЛ. Для этой конференции само собой разумеется, что их теология чрезвычайно слаба, но в качестве иллюстрации этого пункта я должен упомянуть, что, когда он нашел свое единственное оправдание в трудах ибн Таймийи, Усама бин Ладен неправильно понял, что 14 век (н.э.) позиция ученого: Тамия просто призывала к оборонительному джихаду против монгольского нашествия. Аналогичным образом, принятие «Аль-Каидой» доктрины такфира от первоначальных ваххабитов необоснованно: даже эта наиболее фундаменталистская группа мусульман давно отказалась от этой пагубной доктрины (Farrar 2012). Отличительной чертой жестоких так называемых мусульман, которые практикуют джихад, является их самооправдание словами Корана и хадисов и их отказ признать многовековые толкования, которыми занимались мусульманские ученые, контекстуализируя и подрывая насилие в этих хадисах.
тексты, которые джихадисты воспринимают буквально.
Частичный отчет о смертях, вызванных террористами, которые говорят, что они исполняют волю Аллаха, дает нам один способ признать масштаб проблемы, с которой сталкивается мир: • 2 996 человек были убиты и около 6 000 ранены в результате нападений на США. 11.09.2001 г., Мадрид (3.11.2004 г.) и Лондон (7/7/2005 г.) (Kilcullen 2016 p. 202)
- 202 человека были убиты на Бали в октябре 2005 г. и еще 20 в октябре 2005 г.
- 209 человек погибли при взрыве бомбы на железнодорожном вокзале Мумбаи в июле 2006 г.; еще 257 человек были убиты в результате нападений на Мумбаи в ноябре 2008 г.; а в июле 2011 года погибло еще 26 человек. 1
- В Ираке, Сирии, Афганистане, Пакистане и Нигерии в результате терактов с 2010 по 2013 год погибло 6 362 человека. 2
- В Пакистане с 2003 по 2016 год в результате терактов погибло 21 130 мирных жителей. 3
- На Индию, Сомали, Филиппины, Йемен и Таиланд приходилось от 1% до 2,3% мировых смертей от терроризма в 2010–2103 годах (от 179 до 413 смертей). 4
- В Париже 17 человек были убиты в результате терактов в редакции Charlie Hebdo в январе 2015 года, а затем в ноябре еще 130 человек погибли от рук террористов. Еще 31 человек погиб в результате терактов в Брюсселе в марте 2016 г. 5
- Глобальный индекс терроризма за 2014 год резюмирует это следующим образом: с 2000 по 2014 год произошло 48 000 террористических актов, унесших более 107 000 жизней; в 2013 г. теракты произошли в 87 странах, в 24 странах погибло более 50 человек (Camilleri 2015, стр. 56).
- Многие другие погибли от рук террористов в Ливии (например, 65 человек были убиты ИГИЛ 16 января 6 Мали (например, 21 убит 20 ноября 2015 года 7 Сомали, Кения (около 355 убитых в период с 2010 по 2014, 8 и Бангладеш, где мишенями были ЛГБТ-активисты и индуисты, а также «светские» мусульмане. 9
- В Турции число смертей, приписываемых ИГИЛ, включает 10 человек в 2016 году и 102 человека в 2015 году. 10
4 
10 1 Данные о Бали и Мумбаи взяты из статей Википедии о терроризме в этих странах
2 Цифры из Глобального индекса терроризма США, опубликованного BBC на http://www.bbc.com/news/7 world-30086435
3 См. таблицу здесь http://www.satp.org/satporgtp/countries/pakistan/database/casualties.htm
4 там же.
5 За исключением случаев, когда указан источник, я собрал эти цифры из статей Википедии о террористических актах в каждом городе.
6 Статья Wall Street Journal здесь http://www.wsj.com/articles/a-terror-state-in-libya-1453159091
7 Статья Guardian здесь http://www.theguardian.com/world/2015/nov/20/mali-attack-highlights-global-spread-extremist-violence
8 Вики-статья здесь https://en.
9 Информацию о недавних атаках см. здесь http://edition.cnn.com/2016/05/07/asia/bangladesh-hacking/index.html
10 Извлечено из этого списка https://en.wikipedia.org/wiki/List_of_Islamist_terrorist_attacks
wikipedia.org/wiki/2011–14_terrorist_attacks_in_Kenya Взгляд на составленный в Википедии список смертей террористов от рук исламистских джихадистских групп с 1983 года развеивает всякое ощущение, что угроза преувеличена средствами массовой информации*. «моральная паника» (социологический термин Стэна Коэна для обозначения паники, вызванной национальными СМИ, которая не подтверждается фактами). Это чрезвычайно серьезные события, и мы правы, что очень тщательно обдумываем лучшие стратегии, чтобы их остановить.
* См. здесь https://en.wikipedia.org/wiki/List_of_Islamist_terrorist_attacks
Дэвид Килкаллен (2016, стр. 202-11) недавно написал, что ДАИШ/Исламское государство и сеть «Аль-Каида» представляют следующие угрозы для Европы и США:
- появление в нескольких европейских странах и США ‘ террористы, вдохновленные своими доктринами
- растущее число людей, отправляющихся в Ирак и Сирию, чтобы воевать или работать врачами, ИТ-экспертами или администраторами в Даеш, при этом небольшой процент людей возвращается для планирования терактов в своих странах, некоторые из которых связаны с преступными сетями
- возрождение других террористических групп/ячеек, вдохновленных ДАИШ.
Интересно, что он утверждал, что простое использование подавляющей силы (в Афганистане и Ираке) просто повысило авторитет и привлекательность джихадистов (стр. 118).
Килкаллен — бывший офицер австралийской армии, доктор политических наук. Он был главным стратегом по борьбе с терроризмом в Государственном департаменте США и консультировал генерала Петрауса по поводу «нарастания» США в Ираке. Поэтому, как и ожидалось, он является решительным сторонником военного вмешательства, но даже он утверждал, что решающими факторами успеха в противодействии джихадистам являются «политическое лидерство, правоохранительная деятельность и участие общественности» во всех пострадавших странах (Kilcullen 2016, стр. 203-4). Развивая этот момент, он заявил, что крайне важно, чтобы страны с джихадистскими армиями создали стабильные правительства, пользующиеся доверием своего населения, в которых преобладают права человека, верховенство закона и демократия, а также развивается экономическое процветание (стр.
211). Это важные рекомендации, но он не может объяснить, как представления, которым Западу потребовалось триста лет, чтобы развиться до своего несовершенного состояния, могут появиться в культурах Юга и Востока с очень разными историями. Ничего не говорит он и о необходимости социального, культурного и экономического развития в странах Запада, где нарастают террористические угрозы и нападения, и именно к этому я сейчас перехожу.
5) Растущая социальная раздробленность
Наиболее очевидным результатом накопления четырех основных проблем, рассмотренных выше, является нарушение социальной гармонии, ослабление социальных связей и истощение доверия между людьми по соседству и странами по всему миру. Как всегда, важно поставить проблему фрагментации обществ в правильном контексте. Средства массовой информации иногда создают впечатление, что разрыв социальных связей был вызван исламистским террором. Как мы видели, мой аргумент заключается в том, что угрозы гораздо глубже, чем терроризм.
Но социальная фрагментация — это проблема, которой социология занималась с самого начала своего существования, более ста лет назад. Хотя эту дискуссию можно проследить до Карла Маркса, она стала популярной в социальной философии, когда Фердинанд Тоннис описал доиндустриальные общества как гораздо более социально интегрированные, чем современные. Он классифицировал более ранние общества как характеризующиеся Gemeinschaft (переводится как «сообщество»), где отношения основывались на глубоком личном знании другого. Напротив, в современных обществах (называемых Gesellschaft, что переводится как «общество») отношения более рационализированы и формальны, а чувство общности отсутствует. Часто высказываемое в наши дни мнение о том, что в современных капиталистических обществах отсутствует социальная солидарность, основано на идее Тонниса, популярной с тех пор, как в 1919 г. вышло второе издание его книги.12. Последователи Карла Маркса, Макса Вебера и Эмиля Дюркгейма ведут одну и ту же дискуссию довольно по-разному: и Маркс, и Вебер резко критиковали современные общества по этому поводу, в то время как Дюркгейм утверждал, что солидарность в современном обществе была более «органичной».
, и, следовательно, более эффективными, поскольку люди были вынуждены быть более взаимозависимыми, чем в «механических» обществах феодальных времен, где солидарность навязывалась ритуалами и обычаями. «Боулинг в одиночестве», бестселлер Роберта Патнэма, изданный в США в 2000 году, имел подзаголовок «Распад и возрождение американского сообщества» и обсуждал именно эту дискуссию. Будучи американцем, Патнэм нашел некоторые обнадеживающие признаки «сообщества» в мрачном отчете, где люди, идущие в боулинг в одиночку, символизируют потерю социальных связей между людьми в якобы Соединенных Штатах.
Недавнее эмпирическое исследование этих вопросов было больше сосредоточено на том, снизило ли социальное разнообразие, а не капиталистическую экономику, уровень социальной солидарности в стране. Изучение этой темы напоминает нам, насколько искажены современные дебаты из-за страха некоторых людей перед тем, что они будут «затоплены» (неудачный термин миссис Тэтчер) иммигрантами. Согласно синоптическому исследованию, опубликованному в 2015 году, данные в США свидетельствуют о том, что более разнообразное соседство менее тесно связано.
Но данные в Великобритании и Европе более неоднозначны, и делается вывод о том, что «неравенство доходов и лишения могут быть более важными детерминантами» социальной сплоченности, чем разнообразие этнических групп по соседству (Demivera 2015. См. также Farrar 2010). Вот еще один пример того, насколько важно противостоять экономическому неравенству, если мы хотим добиться прогресса в мире, где прогресс определяется как укрепление связей между людьми, рост доверия и улучшение социальной гармонии. Мы могли бы также отметить, что публичный дискурс, к сожалению, гораздо чаще фокусируется на «иммигрантах» и обвиняет их в социальных проблемах, чем подчеркивает социальную депривацию как более важную причину фрагментации, тем более не требует ее улучшения. .
Одержимость миграцией и возрождение террористической политики, однако, проливают новый свет на старые дебаты о социальной сплоченности. Молодые люди, взорвавшие бомбы в Лондоне 7 июля 2005 года, были выходцами из Бистона, бедного района моего родного города Лидс на севере Англии. Вскоре после этого я написал статью, в которой предположил, что после того, как они выглядели довольно хорошо приспособленными в своих школах, университетах и на работе, они стали глубоко отчужденными от британского общества. Мнение, что новые мусульмане-джихадисты отчуждены от современного западного общества, сейчас весьма распространено. Далее я поместил их обращение к джихаду в контексте долгой истории насильственных протестов против репрессивной полиции и расизма в Лидсе. (Это применимо ко многим мультикультурным городским районам Англии.) Еще более противоречиво я утверждал, что они испытывали сильное чувство вины за свое аморальное и распутное поведение в рамках основной британской молодежной культуры и смотрели на салафизм и самоубийство как на воображаемое решение своих социальных и психологических проблем. (Фаррар 2005, 2006). Таким образом, не отрицая, что имеет место социальная фрагментация, я хочу подчеркнуть, что социологические концепции, такие как отчуждение, политические концепции, такие как бунт и протест, и психологические концепции, такие как вина (и, вероятно, паранойя и расщепление) дают нам более полезный анализ. поворота к джихаду среди небольшой, но значительной группы, состоящей в основном из молодежи в Европе.
Одним из направлений реакции британского правительства на взрывы в Лондоне 7 июля была программа под названием «Сплоченность сообщества», созданная в 2005 году. Основанная на довольно расплывчатой социологии и ложном утверждении, что мусульмане в Великобритании были отделены от других групп населения. и развили «параллельную жизнь» из мейнстрима, план состоял в том, чтобы поощрять деятельность во всех мультикультурных районах, где проживали мусульмане, что привело бы их к контакту с другим населением и, таким образом, к большей интеграции в британское общество. Многие городские и районные программы по всей Великобритании финансировались по схеме «Предотвратить». Якобы направленная на «предотвращение насильственного экстремизма», исходящего от мусульман или крайне правых групп в Великобритании, большая часть деятельности была сосредоточена на том, чтобы привести молодых (обычно темнокожих) британских мусульман в более тесный контакт с их молодыми (обычно темнокожими) британскими мусульманами. белокожие, иногда чернокожие) сограждане. Теория, лежащая в основе этого подхода, по-видимому, представляет собой «гипотезу контакта», которая предполагает, что различные этнические группы лучше узнают друг друга, когда они вступают в контакт, и что, если этот контакт поддерживается, это приводит к более дружественным и гармоничным социальным отношениям. Эта программа получила на удивление мало оценок, несмотря на то, что она продолжалась после того, как лейбористы потеряли власть. Skoczylis (2015) говорит, что оценка была «плохой» и «отсутствовали доказательства успеха или неудачи» деятельности. Утверждалось, что лежащая в основе теория сама по себе вытекает из овеществленной и эссенциализированной концепции «расы», где различия считаются фиксированными, а идентичности настолько прочно установлены, что добиться успешного взаимодействия между различными культурами трудно (Farrar 2012).
Больше внимания заслуживает отчет, который был написан как прямой ответ на программу «социальной сплоченности». Под названием «Наше общее будущее» и подготовлен Комиссией по интеграции и сплочению (2007 г.). Это расширило рамки подхода правительства, показав, что сплоченность привязанности имеет место только тогда, когда у всех есть равные шансы в жизни и есть полный доступ к социальной справедливости. Кроме того, он снял акцент на «мусульманах как проблеме» и подчеркнул, что все различные группы населения, включая новых мигрантов, должны сыграть ценную роль в создании сплоченного общества (Farrar 2010). Пункт о равных жизненных шансах и социальной справедливости можно было бы расширить, чтобы указать, что это означает, что каждая группа в каждой нации — независимо от того, классифицируется ли она по полу, классу, этническому происхождению, сексуальной ориентации или способностям / инвалидности — имеет абсолютное право на равное обращение. в их частной и общественной жизни, с полными социальными, культурными и политическими правами.
Неутешительный вывод из этого раздела статьи состоит в том, что британские правительства неправильно поставили вопрос о «социальной сплоченности». Они сосредоточились на мусульманах, поселившихся в Британии, ложно утверждая, что им не удалось интегрироваться, тогда как настоящие причины заключаются в природе самого капиталистического общества и неравенстве, которое оно безжалостно порождает. Вместо этого они должны были провести более серьезный анализ степени социальной раздробленности, улучшить образовательные учреждения (в частности, школьное и общинное образование), развить ресурсы района (особенно в районах множественной социальной депривации), перераспределить ресурсы нации. богатство в пользу бедных
ЧТО ХИЗМЕТ МОЖЕТ СДЕЛАТЬ ДЛЯ РЕШЕНИЯ ЭТИХ ПЯТИ ПРОБЛЕМ?
Хизмет является общественным движением, и на него не могут быть возложены функции правительства, подобные только что упомянутым. Эту роль должны играть демократически избранные политические партии. Примечательно, что «Хизмет» постоянно отказывается становиться организацией такого типа (ее ценности прямо запрещают политическую деятельность) — однако нынешние репрессии со стороны правительства президента Эрдогана в Турции рассматривают ее как оппозиционную политическую партию с подрывной повесткой дня. * Это больше говорит об Эрдогане, чем о Хизмете.
* Би-би-си зафиксировала арест 44 сторонников Хизмет в 2015 году здесь http://www.bbc.com/news/world-europe-34709324 The Guardian размышляла о захвате газеты Хизмет Заман правительством Эрдогана в Март 2016 г. здесь http://www.theguardian.com/commentisfree/2016/ mar/08/journalism-turkey-zaman-media-eu
Ясно, что как общественное движение Хизмет уже проводит работу по решению некоторых из пяти проблем, изложенных в этом документе. В своем тщательном изучении работы Общества диалога в Лондоне, центра Хизмет в Великобритании Сана Эль-Банна использует привлекательное выражение «улучшение человеческой жизни» как общую цель движения (Эль-Банна 2013, с. 3, стр. 40). Она ставит следующие цели для своей работы:
- для создания социальной мобильности через образовательную деятельность, продвижение социальной интеграции и темсил (религия на практике)
- , чтобы способствовать диалогу с основной британской общественностью, чтобы помочь удовлетворить потребности сообщества
- заниматься служебной деятельностью по ликвидации «невежества, бедности и внутреннего раскола».
(Эль-Банна 2013, стр. 40)
Эти цели согласуются с моими собственными наблюдениями за Хизмет на практике. В Великобритании он представлен следующим образом:
Общество «Диалог» не является религиозной или национальной организацией. Он направлен на содействие диалогу по целому ряду социальных вопросов, независимо от какой-либо конкретной веры или религии. Он выступает за демократию, права человека, неинструментализацию религии в политике, равенство и свободу слова.
(Общество диалога n.d. [2015] стр. 2)
Затем Общество диалога объясняет свою практическую работу в следующих терминах:
- Объединение сообществ (описывая многочисленные публичные встречи, которые оно проводит с высокопоставленными представителями ключевых институтов британского общества)
- Расширение возможностей участия (в основном за счет создания потенциала для диалога)
- Вдохновляющие идеи (благодаря работе в сфере образования и впечатляющим публикациям по различным предметам)
(Общество «Диалог» n. d. [2015])
В брошюре «Общество «Диалог» описывается конкретная деятельность Общества с момента его основания в 1999 году. Его успехи впечатляют. Его союзники в академических кругах (я являюсь одним из нескольких советников в британских университетах), его хорошие отношения с членами Палаты общин и лордов, а также с высокопоставленными лицами на государственной службе, в полиции и средствах массовой информации, и его публикации являются показателем его успеха. Его «общинные» брошюры иллюстрируют его усилия по объединению образования с практической деятельностью с такими названиями, как «празднование фестивалей», «общественные обеды», «день открытых мечетей» и «разветвление общественных центров». В то же время он активно вмешивается в систему высшего образования, имея степень магистра по этой теме (совместно с Килским университетом, Великобритания), журнал Dialogue Studies и такие публикации, как «Теории диалога», «Обсуждение мультикультурализма». и «Мусульманский мир и политика в переходный период». Его «политическая» публикация называется «Дерадикализация по умолчанию: «диалоговый подход к искоренению насильственного экстремизма», который показывает, насколько остро она берет на себя ответственность как организация, вдохновленная исламским учением г-на Гюлена, чтобы повлиять на одну из основных проблем, с которыми я столкнулся. обсуждалось выше.
Возможно, это покажется удивительным, но Общество Диалога, кажется, не занимает своей позиции в «межконфессиональной» сфере, которая процветает по всей стране и особенно впечатляет в моем собственном городе Лидсе, где с тех пор действует организация под названием Concord Interfaith Fellowship. 1976. Большая часть работы Concord носит образовательный характер, охватывая дискуссии представителей всех конфессий в домах людей и проведение конференций и семинаров в общественных местах, применяя модель, очень похожую на модель Диалогового общества. В случаях, таких как Аллея Дружбы, она проводится в мультикультурном районе, где ячейка Лидса изготовила бомбы, которые она взорвала в Лондоне 7 июля 2005 года, она принимает участие в мирных, символических акциях. (Прогулки продолжаются каждый год с 2006 г.) (Бейтс, 2016 г., стр. 160)
Утверждая, что Хизмет в Великобритании и других странах может расширить спектр своей деятельности, чтобы ответить на вызовы, описанные выше, я должен подчеркнуть, что принимаю отказ Хизмет вести себя как политическая организация. Крах ортодоксальных политических партий во всем мире становится все более очевидным, что приводит к появлению новых партий и новых лидеров, некоторые из которых имеют крайне правые взгляды, и есть веские причины оставаться в стороне от партийной методологии. Но провал традиционной модели молитвы также объясняет рост новых социальных движений. Хотя они избегают религии, важно отметить, что одной из крупнейших мобилизаций последних лет в Великобритании была кампания «Сделаем бедность историей» в 2005 году. Почти полмиллиона человек написали премьер-министру по электронной почте (в 2005 году электронной почты было гораздо меньше, чем сегодня!) . Почти четверть миллиона человек собрались в Эдинбурге для лоббирования саммита мировых лидеров в Глениглсе, который был огромным именно потому, что в собрании приняли участие радикальные группы христианских церквей Великобритании. Благодаря своей глобальной направленности, четкому пониманию связи между бедностью в мире и задолженностью стран глобального юга он добился замечательных результатов в списании части долга и увеличении помощи развивающимся странам (Oxfam 2013). Эта коалиция между верующими и светскими движениями в Британии вдохновила меня на следующие замечания.
Социальные движения представляют собой неиерархические, объединенные в сеть, основанные на ценностях, разрозненные собрания людей, которые обычно собираются вместе по определенному вопросу в каком-либо действии, а затем расходятся. Члены политических партий и сект критикуют их за отсутствие лидеров и неспособность выработать манифест общих целей. Они не баллотируются на выборах (хотя многие из их членов будут голосовать, как правило, за левоцентристские партии). Внутри каждого движения есть люди, организованные в небольшие ячейки, которые предоставляют доказательства, пишут брошюры и используют социальные сети и блоги, чтобы давать советы о том, что следует делать на практике и как должны быть организованы любые действия. Со стороны Сана Эль-Банны было очень разумно написать об Обществе Диалог, используя рамки анализа социальных движений, возникших в академических кругах. Она справедливо пришла к выводу, что движение «Хизмет», по крайней мере в Великобритании, хорошо соответствует описанию общественного движения, которое дают ученые*. Возможно, главное отличие состоит в том, что социальные движения обычно крайне критичны по отношению к капитализму и, как я утверждал в другом месте, Хизмет гораздо удобнее при капиталистической организации общества (Farrar 2008).
* Однако на форуме Руми, входящем в состав Хизмет, размещена статья Хизер Браун, в которой утверждается, что Хизмет лишь частично вписывается в теорию социальных движений. Эль-Банна называет Общество «Диалог» «социальным движением нового типа» (2013, с. 65). См. здесь http://rumiforum.org/the-hizmet-movement-andsocial-movement-theory-applicability-or-irrelevancy/ Дата обращения 22 мая 2016 г.
Заключение
Мое предложение довольно простое: чтобы Хизмет расширила сферу своей деятельности, чтобы исследовать и консультировать по вопросам глобального потепления, экономического неравенства и массовой миграции. Он уже активно работает над двумя другими вызовами, о которых я говорил: насилием, оправдывающим религию, и разрушением социальной солидарности. В этой статье утверждается, что первые три проблемы являются основными причинами двух последних, но, возможно, аргумент лучше сформулировать так: все пять проблем взаимосвязаны, и ни одна из них не должна решаться сама по себе. Я думаю, что было бы полностью соразмерно ценностям Хизмет, чтобы его просветительская работа была расширена, чтобы охватить первые три проблемы. Таким образом, он может организовывать мероприятия по этим темам и выпускать публикации на своих веб-сайтах и/или в печатных изданиях. В США организация «Хизмет» уже созвала панель «Изменение климата и борьба со стихийными бедствиями» в свете разрушений, вызванных ураганом «Сэнди» в 2012 году*. Институт Гюлена проводит очень полезный брифинг о мировом неравенстве доходов.** Они показывают, что Мои собственные опасения не так уж далеки от опасений Хизмет, но я не могу найти никаких статей Хизмет о массовой миграции, и я скромно предлагаю, чтобы движение рассмотрело все эти вопросы более подробно. Поскольку это почти уникальное глобальное движение, «Хизмет» имеет очень хорошие возможности для того, чтобы взять на себя ведущую роль в социальных движениях по каждой из обсуждаемых здесь проблем. Например, «Хизмет» может обсуждать медицинские и более широкие вопросы здравоохранения, поскольку они усугубляются изменением климата. Массовая миграция оказывает очевидное влияние на здоровье и экономический статус, а также влечет за собой проблемы, связанные с тем, что новое и принимающее население начинает понимать обычаи и ценности друг друга. Диалог — это конкретная методология, необходимая для развития эмпатии, знаний и доверия, и «Хизмет» является экспертом в этой области, как и ряд организаций гражданского общества Великобритании в целом. (Что касается диалога на практике, я особенно рекомендую работу организации «Вместе за мир» в Лидсе.***) Возможно, решающим общим вопросом для общества в целом является диалог, направленный на улучшение социальной сплоченности. Опять же, это ключевая существующая роль для Хизмет, но, на мой взгляд, крайне необходимо преодолеть порой глубокую пропасть между мужчинами и женщинами, между разными социально-экономическими группами, разными национальностями, сексуальностью, способностями и верой. Здесь требуется вполне конкретная воспитательная работа; не менее важными, возможно, являются практические действия, в которых различные группы работают вместе для социальных изменений. В каждой категории должны были бы произойти довольно значительные изменения, главное из которых заключается в том, чтобы самая влиятельная часть в каждой категории уменьшила свою власть и взрастила власть наименее обеспеченных. В случае различий в вере большие перемены наступят, когда верующие признают, что у них много общего с неверующими, а «светские фундаменталисты» признают, что их ценности не так уж отличаются от ценностей миллионов непредубежденных верующих. которые поддерживают равенство, демократию и социальную справедливость.
* Подробный отчет об этом событии с участием международной группы экспертов, в том числе одного из организации Hizmet по оказанию помощи при стихийных бедствиях Kimse Yok Mu Relief Foundation, доступен здесь http://hizmetnews.com/7067/a-year-after-hurricane -sandy-climate-change-disaster-management/ #.
** Статью Роберта Кларка можно найти здесь http://www.guleninstitute.org/publications/world-income-inequality/ По состоянию на 22 мая 2016 г.
***Вместе за мир – это небольшая, гибкая неправительственная организация, проекты которой часто сосредоточены на межкультурном взаимопонимании и практике. Это представитель методологии Art of Hosting для облегчения согласованных дискуссий в больших группах. См. здесь http://www.t4p.org.uk и здесь http://www.artofhosting.org По состоянию на 22 мая 2016 г.
По всему миру насчитывается от семи до десяти миллионов сторонников Хизмет (Эль-Банна, 2015, стр. 63). Насколько я вижу, никто не оценивал численность нерелигиозных социальных движений в глобальном масштабе. Его охват хорошо описал Пол Мейсон — он рассказал о массовых протестах в Египте, Греции, Великобритании, США и на Филиппинах (Mason 2012) — и с тех пор британское телевидение показывает нам огромные собрания в Испании, Гонконге, Индии и Бразилии. Мы можем только представить себе разницу, которая была бы достигнута, если бы «Хизмет» смогла найти точки соприкосновения с этими общественными движениями и действовать по направлениям, которые я только что обрисовал.
Библиография
Бейтс, Тревор (2016 г.) (изд.) Межконфессиональная история Лидса, 1946–2016 гг., Лидс: Concord Leeds Interfaith Fellowship.
Камиллери, Джозеф А. (2015) «От насилия к диалогу: ответ на терроризм и «войну с терроризмом»», Журнал исследований диалога, осень 2015 г., Vol. 3 № 2 стр. 53-72.
Комиссия по сплоченности и интеграции (2007 г.) Наше общее будущее Уэзерби: публикации сообществ и местных органов власти. См. здесь http://icar.livingrefugeearchive.org/8889/policyblog-archive/commission-on-integration-andcohesion-final-report.html
Демивера, Нели (2015) Иммиграция, разнообразие и социальная сплоченность. Брифинг обсерватории миграции (Оксфордский университет). Май 2016
Общество диалога (nd 2015) Лондон: Общество диалога.
Эль-Банна, Сана (2013) Мобилизация ресурсов в вдохновленном Гюленом Хизмете — новый тип общественного движения , Нью-Йорк: Blue Dome Press.
Эллиотт, Ларри (2012 г.) «Впечатляющий рост Африки находится под угрозой из-за растущего неравенства, предупреждает новый отчет», The Guardian, 11 мая 2012 г. Доступно на http://www.theguardian.com/world/2012/may/11/africe- рост-под угрозой-растущее-неравенство
Фаррар, Макс (2005) «Пехотинцы из Лидса и лондонские бомбы» openDemocracy 22 июля 2005 г. https://www.opendemocracy.net/conflict-terrorism/leeds_2696.jsp
Фаррар, Макс (2006) «Когда отчуждение превращается в нигилизм — дилеммы, возникающие перед разнообразием после 7/7» «Беседы о религии и теологии», том 4, выпуск 1, май 2006 г., стр. 98-123. Доступно здесь http://maxfarrar.org.uk/max-blog/writing/sociology/when-alienation-turns-tonihilism-–-the-dilemmas-posed-for-diversity-post-77/
Фаррар, макс (2008) «Анатолийское мусульманство: гуманизирующий капитализм?» openDecomcracy, 29 октября 2008 г. Доступно по адресу https://www.opendemocracy.net/article/anatolian-muslimhood-insearch-of-a-humanised-capitalism, по состоянию на 26 мая 2016 г.
Фаррар, Макс (2010 г.) «Разнообразные сообщества и социальная сплоченность» в Сборнике очерков о месте, навыках и управлении в Йоркшире и регионе Хамберсайд, изд.: Дэвид Девинс, Фил Лонг и Стратис Куцукос, Лидс: Столичный университет Лидса. Доступно здесь: http://maxfarrar.org.uk/max-blog/writing/diverse-communities-and-the-question-of-cohesion/ По состоянию на 22 мая 2016 г.
Фаррар, Макс (2012a) «Исламизм и террор — западный способ ведения политики» в Фаррар, Макс, Робинсон, Саймон, Валли, Ясмин и Уэзерли, Пол (редакторы) (2012) «Ислам» и «Запад» — Ключ вопросы мультикультурализма, Лондон: Palgrave. Доступно здесь http://maxfarrar.org.uk/maxblog/blog/islamism-and-terror-a-western-way-of-doing-politics/
Фаррар, Макс (2012) «Интеркультурализм» или «критический мультикультурализм»: какой дискурс работает лучше всего?» в Фаррар, Макс, Робинсон, Саймон и Зенер, Омер (редакторы) (2012) Обсуждение мультикультурализма 1, Лондон: Диалоговое общество. Доступно здесь: http://maxfarrar.org.uk/max-blog/writing/interculturalism-or-critical-multiculturalism/ По состоянию на 22 мая 2016 г.
Флорида, Ричард (2015 г.) «Неравенство доходов ведет к менее счастливым людям», Atlantic CityLab, 21 декабря 2015 г. Доступно здесь: http://www.citylab.com/politics/2015/12/incomeinequality-makes-people-unhappy/416268/ По состоянию на 16 мая 2016 г.
МОМ (Международная организация по миграции) (2016 г.) Миграция, изменение климата и окружающая среда: сложная взаимосвязь Доступно по ссылке: https://www.iom.int/complex-nexus#estimates По состоянию на 16 мая 2016 г.
Килкаллен, Дэвид (2016) Год крови — Исламское государство и неудачи войны с террором. Лондон: Херст.
Live Science (2016) «Глобальное потепление: новости, факты, причины и последствия». Доступно здесь http://www.livescience.com/topics/global-warming По состоянию на 16 мая 2016 г.
Мейсон, Пол (2012) Почему это начинается повсюду — Новые глобальные революции Лондон: Verso
Oxfam (2013) «Цена неравенства: как богатство и крайние доходы вредят всем нам». Брифинг Oxfam для СМИ, 18 января 2013 г. Доступно на https://www.oxfam.org/sites/www.oxfam.org/files/cost- of-inequality-oxfam-mb180113.pdf http://www.oxfam.org.uk/media-centre/pressreleases/2013/05/make-poverty-history-and-g8-promises-was-it-all-really По состоянию на 22 мая 2016 г.
Оксфам (2013 г.) «Сделай бедность историей и обещания Большой восьмерки — действительно ли все это того стоило?» Доступно по адресу
.
Oxfam (2016) «62 человека владеют тем же, что и половина мира, говорится в отчете Oxfam Davos». own-same-half-world-reveals-oxfam-davos-report По состоянию на 22 мая 2016 г.
Агентство Рейтер (2016 г.) «В 2015 г. около 90 000 несовершеннолетних без сопровождения взрослых попросили убежища в ЕС».0004
Роли, Клионад; Лиза Джордан и Идейн Салехян (без даты) Оценка воздействия изменения климата на миграцию и конфликты, Социальный Вашингтон: Департамент развития Всемирного банка. По состоянию на 16 мая 2016 г.
Роулатт, Джастин (2006 г.) «Дневник этичного человека, июль», доступен по адресу http://news. bbc.co.uk/1/hi/programmes/newsnight/5155682.stm, по состоянию на 15 мая 2016 г. Скочилис, Джошуа (2015) Местное предотвращение терроризма в Лондоне: Palgrave
ВОЗ (Всемирная организация здравоохранения) (2015 г.) «Изменение климата и здоровье» доступно здесь http://www.who.int/mediacentre/factsheets/fs266/en/ и «Десять фактов об изменении климата и здоровье» доступно здесь http:/ /www.who.int/features/factfiles/climate_change/facts/en/index1.html По состоянию на 15 мая 2016 г.
Социально-политическое определение и значение | Collins English Dictionary
общественно-политический
также социально-политический
прилагательное [ПРИЛОЖИТЕЛЬНОЕ существительное]
Социально-политические системы и проблемы связаны с сочетанием социальных и политических факторов.
…социально-политические вопросы, такие как экология и права человека.
Словарь Collins COBUILD для продвинутых учащихся. Copyright © HarperCollins Publishers
Примеры употребления слова «социально-политический» в предложении
общественно-политический
Другие предлагали различные социально-политические объяснения.
Но он ограничен своей социально-политической направленностью.
Его аргумент, тем не менее, является предсказуемым социально-политическим аргументом.
Каталог социально-политических последствий заката?
Но это не нудная лекция о нынешнем социально-политическом климате региона.
Один за другим отмечены все общественно-политические галочки.
Диалоги слишком неуклюжи, персонажи и социально-политический фон отрывочны.
Конечно, охват ее социально-политических наблюдений применим к более широкому миру, включая современную культуру наблюдения.
Степень, в которой поэзия отвлеклась от социально-политического шара, редко выражается так ясно.
Представьте, что вы пытаетесь обобщить всю историю, биологию, геологию и общественно-политическую ситуацию в мире всего в одной серии.
На других языках
общественно-политический
Британский английский: общественно-политический /ˌsəʊsɪəʊpəˈlɪtɪkəl/ ПРИЛАГАТЕЛЬНОЕ
Социально-политические системы и проблемы связаны с сочетанием социальных и политических факторов.
…социально-политические вопросы, такие как экология и права человека.
- Американский английский: социально-политический / soʊsioʊpəlɪtɪkəl/
- Бразильский португальский: социополитический
- Китайский: 社会政治的
- Европейский Испанский: socialpolitico
- Французский: социополитический
- Немецкий: sozialpolitisch
- Итальянский: социополитико
- Японский: 社会政治的な
- Корейский: 사회정치적인
- Европейский португальский: socialpolitico
- Испанский: социально-политический
Быстрое задание
Обзор викторины
Вопрос: 1
—
Оценка: 0 / 5
ворота
походка
Он открыл и пошел к дому.
они
их
Некоторые люди едят, когда плохо себя чувствуют.
смородина
текущий
Я предложил ему булочку к чаю.
Ваш счет:
Слово дня
ложный друг
слово или выражение на одном языке, которые, поскольку они похожи на слова на другом языке, часто ошибочно принимают за то же значение, например, Повестка дня на французском языке, что означает дневник, а не повестка дня
Подпишитесь на нашу рассылку
Получайте последние новости и получайте доступ к эксклюзивным обновлениям и предложениям
Зарегистрируйтесь
Неделя кодирования: 9 ключевых терминов для вашего технического глоссария
В честь Национальной недели кодирования мы проанализировали Интернет, чтобы составить список ключевых терминов, которые помогут улучшить ваши знания в области кодирования. Подробнее
Учебные пособия для каждого этапа вашего обучения
Ищете ли вы кроссворд, подробное руководство по завязыванию узлов или советы по написанию идеального эссе для колледжа, Harper Reference предоставит вам все необходимое для учебы. Подробнее
В чем разница между объявлением и рекламой?
На этой неделе мы рассмотрим два слова, которые иногда путают: объявление и реклама. Улучшите свой английский с Collins. Подробнее
Collins English Dictionary Apps
Загрузите наши приложения English Dictionary, доступные как для iOS, так и для Android. Подробнее
Collins Dictionaries for Schools
Наши новые онлайн-словари для школ обеспечивают безопасную и подходящую среду для детей. И самое главное, это приложение не содержит рекламы, так что зарегистрируйтесь сейчас и начните использовать его дома или в классе. Подробнее
Списки слов
У нас есть почти 200 списков слов из самых разных тем, таких как виды бабочек, куртки, валюты, овощи и узлы! Удивите своих друзей своими новыми знаниями! Подробнее
Обновление нашего использования
Существует множество различных факторов, влияющих на то, как английский язык используется сегодня во всем мире. Мы рассмотрим некоторые способы изменения языка. Прочтите нашу серию блогов, чтобы узнать больше.
Подробнее
Зона 51, Звездолет и Урожайная Луна: слова сентября в новостях
Уверен, многие согласятся, что мы живем в странные времена. Но должны ли они быть настолько странными, чтобы Зона 51 попала в заголовки газет? А при чем здесь рыбы, похожие на инопланетян. Сентябрьские слова в новостях объясняют все. Подробнее
Социальные и политические вопросы | Pew Research Center
гомосексуальность и однополые браки
Общественность разделилась поровну во мнениях относительно того, должны ли предприятия, предоставляющие свадебные услуги, такие как кейтеринг или цветы, предоставлять услуги однополым парам, несмотря на религиозные возражения против однополых браков. . Половина (49%) говорят, что предприятия, связанные со свадьбой, должны предоставлять услуги однополым парам так же, как и всем другим клиентам, а 47% говорят, что этим предприятиям следует разрешить отказывать в обслуживании однополым парам по религиозным причинам.
Мужчины чаще, чем женщины, говорят, что компаниям следует разрешить отказывать в обслуживании однополых свадеб по религиозным причинам (52% против 42%), а белые (52%) чаще, чем черные (36%) или выходцы из Латинской Америки (35%), чтобы сказать то же самое. В этом вопросе также существует большой разрыв между поколениями. Большинство американцев в возрасте 65 лет и старше (60%) говорят, что предприятия, связанные со свадьбой, должны иметь возможность отказываться от предоставления услуг для однополых свадеб, в то время как большинство взрослых в возрасте до 30 лет (62%) придерживаются противоположного мнения, говоря, что предприятия должны быть обязаны предоставлять услуги для однополых свадеб. По этому вопросу мнения людей в возрасте от 30 до 64 лет разделились поровну.
Среди религиозных групп белые протестанты-евангелисты выражают наибольшую поддержку разрешению предприятиям отказываться от предоставления услуг по однополым свадьбам (71%). На другом конце спектра большинство испаноязычных католиков (64%) и нерелигиозных (61%) говорят, что предприятия должны предоставлять свадебные услуги для однополых пар, как и 59% чернокожих протестантов. Белые католики и белые основные протестанты расходятся по этому вопросу более равномерно.
Опрос также обнаруживает тесную связь между мнением о том, является ли гомосексуальное поведение грехом, и требованием к компаниям предоставлять услуги для однополых свадеб. Среди тех, кто считает гомосексуальное поведение грехом, шесть из десяти считают, что от предприятий не следует требовать предоставления услуг для однополых свадеб. Но среди тех, кто говорит, что гомосексуальное поведение не является грехом, две трети считают, что предприятия должны обслуживать однополые свадьбы.
Количество людей, считающих гомосексуальное поведение греховным, за последний год увеличилось с 45% в 2013 году до 50% в текущем опросе.
Мнение о том, что гомосексуальное поведение является греховным, наиболее распространено среди белых протестантов-евангелистов (82%) и черных протестантов (77%). Напротив, почти три четверти «нерелигиозных» (72%) говорят, что гомосексуальное поведение не является греховным. Белые основные протестанты и католики более равномерно расходятся во мнениях относительно того, является ли гомосексуальное поведение греховным.
Текущий опрос показал, что 49% населения поддерживают однополые браки, а 41% — против. Три четверти белых протестантов-евангелистов выступают против однополых браков. Напротив, три четверти нерелигиозных людей поддерживают разрешение геям и лесбиянкам вступать в брак на законных основаниях. Среди католиков и белых основных протестантов также больше поддержки, чем противодействия однополым бракам.
Поддержка однополых браков в текущем опросе находится на одном уровне с опросами Pew Research, проведенными в 2013 году, когда 50% выразили поддержку однополым бракам, а 43% заявили о своем несогласии, но немного ниже, чем в опросе Pew Research, проведенном в феврале 2014 года. нашли 54% сторонников однополых браков. Пока еще слишком рано говорить, является ли это аномалией или началом поворота вспять или выравнивания роста поддержки однополых браков, широко наблюдаемого в опросах за последнее десятилетие.
Размер правительства
Около половины взрослых американцев говорят, что они предпочли бы меньшее правительство с меньшим количеством услуг (50%), а 42% предпочитают более крупное правительство с большим количеством услуг. Эти результаты сопоставимы с результатами опроса, проведенного в 2013 году.
Почти восемь из десяти республиканцев и тех, кто склоняется к Республиканской партии (78%), говорят, что предпочитают меньшее правительство, которое предоставляет меньше услуг. Большинство демократов выражают противоположную точку зрения: 62% заявили, что предпочитают более крупное правительство, которое предоставляет больше услуг.
Среди религиозных групп большинство белых евангелистов (70%), белых католиков (61%) и белых основных протестантов (56%) предпочитают меньшее правительство, в то время как испаноязычные католики (72%) и черные протестанты (65%) предпочитают большее правительство. правительство. Среди религиозно неаффилированных равные доли отдают предпочтение меньшему правительству и большему правительству (по 47%).
Аборт
Общественное мнение США также оставалось в основном стабильным по вопросу об абортах. Большинство американцев (55%) высказывают мнение, что аборты должны быть законными во всех или в большинстве случаев; четыре из десяти говорят, что это должно быть незаконным во всех или в большинстве случаев.
Мнения мужчин и женщин относительно абортов невелики. Различия между поколениями также сглажены, хотя американцы в возрасте 65 лет и старше выражают большее несогласие с абортами, чем молодые люди. Около двух третей демократов и тех, кто склоняется к демократам (65%), говорят, что аборты должны быть законными во всех или большинстве случаев, в то время как среди республиканцев и тех, кто склоняется к Республиканской партии, 52% говорят, что аборты должны быть незаконными во всех или в большинстве случаев и 44% говорят, что аборты должны быть в основном легальными.
Среди религиозных групп белые протестанты-евангелисты выражают самую сильную оппозицию абортам; две трети говорят, что это должно быть незаконным во всех или в большинстве случаев. Напротив, три четверти «нерелигиозных» (75%) говорят, что аборты должны быть законными во всех или в большинстве случаев, как и две трети белых протестантов (65%). Католики и черные протестанты расходятся в этом вопросе более равномерно.
Воздействие политических, экономических, социокультурных, экологических и других внешних воздействий
Понимание организаций: влияние политических, экономических, социокультурных, экологических и других внешних воздействий забота привела менеджеров и специалистов к признанию важности и связи между решением проблем и навыками принятия решений. В частности, оценка влияния политических, экономических, социокультурных, экологических и других внешних воздействий на политику, предложения и организационные программы здравоохранения становится узнаваемым этапом механизмов стратегического развития и планирования службы здравоохранения. Таким образом, проведение этой формы стратегического анализа заключается в диагностике ключевых проблем, которые организация должна решить.Эта форма анализа может быть проведена путем обзора организационной (внешней) среды с использованием PEST-анализа (иногда известного как STEP-анализ), расширенного до контрольного списка PESTELI, описанного ниже. Анализ PESTELI — это полезный инструмент для понимания «общей картины» среды, в которой вы работаете, а также возможностей и угроз, которые в ней лежат. Понимая свою среду, вы можете воспользоваться возможностями и свести к минимуму угрозы.
Что такое PEST(ELI)?
Термин PEST регулярно используется в течение последних 20 лет, и его истинную историю трудно установить. Самая ранняя известная ссылка на инструменты и методы «сканирования бизнес-среды» принадлежит Фрэнсису Дж. Агилару , который обсуждает «ETPS» — мнемоническое обозначение четырех секторов его таксономии окружающей среды: E экономический, T технический, P политический и S социальный. С годами это стало известно как PEST с дополнительными буквами: E экологические факторы, L законодательные требования и I промышленный анализ (Aguilar, 1967).
PESTELI известен как «анализ тенденций». Внешнюю среду организации, партнерства, сообщества и т. д. можно оценить, разбив ее на то, что происходит на политическом, экономическом, социальном, технологическом, экологическом, правовом и отраслевом уровнях. Тот же контрольный список может применяться и внутри организации.
Первоначально была разработана аббревиатура PEST , которая расшифровывается как:
Политические факторы — большие и малые политические силы и влияния, которые могут повлиять на деятельность или варианты, открытые для организации
Экономические влияния — характер конкуренции, с которой сталкивается организация или ее услуги, и финансовые ресурсы, доступные в рамках экономики
Социологические тенденции — демографические изменения, тенденции в том, как люди живут, работают и думают
Технологические инновации — новые подходы к новым и старым делам и решению новых и старых проблем; они не обязательно связаны с техническим оборудованием – они могут быть новыми способами мышления или организации. рассмотрение того, как организация взаимодействует с ней
Законодательные требования — первоначально включенные в «политические», соответствующее законодательство теперь требует отдельного заголовка
Анализ отрасли — обзор привлекательности отрасли, частью которой является организация.
Чтобы быть полезными в качестве инструмента анализа, эти факторы окружающей среды должны быть связаны с миссией организации: что полезно, а что затрудняет выполнение этой миссии.
Зачем проводить анализ PEST (ELI)?
Чтобы быть эффективным, PEST (ELI) необходимо проводить регулярно. Организации, которые проводят анализ регулярно и систематически, часто замечают тенденции раньше других, обеспечивая тем самым конкурентное преимущество.
Преимущества и недостатки использования анализа PEST(ELI)
Преимущества
- Простая структура
- Способствует пониманию более широкой бизнес-среды
- Способствует развитию внешнего и стратегического мышления
- Может позволить организации предвидеть будущие бизнес-угрозы и принимать меры, чтобы избежать или свести к минимуму их влияние
- Может позволить организации определить возможности для бизнеса и полностью их использовать
- Воспользовавшись переменами, вы с большей вероятностью добьетесь успеха, чем если бы ваша деятельность противостояла им
- Избегает действий, которые с самого начала обречены на провал по независящим от вас причинам.
Недостатки
- Некоторые пользователи слишком упрощают количество данных, используемых для принятия решений — легко использовать скудные данные
- Чтобы быть эффективным, этот процесс должен проводиться на регулярной основе
- Лучшие обзоры требуют участия разных людей, каждый из которых имеет свою точку зрения
- Доступ к качественным внешним источникам данных, это может занять много времени и средств
- Из-за темпов изменений становится все труднее предвидеть события, которые могут повлиять на организацию в будущем
- Риск сбора слишком большого количества данных заключается в том, что это может затруднить видение леса за деревьями и привести к «параличу анализа»
- Данные, использованные в анализе, могут быть основаны на предположениях, которые впоследствии окажутся необоснованными (хорошими и плохими).
Кто должен проводить анализ?
Принятие решений более естественно для определенных личностей, поэтому этим людям следует уделять больше внимания повышению качества своих решений. Люди, которые менее склонны к принятию решений, часто способны давать качественные оценки, но тогда им нужно быть более решительными в своих действиях на основе сделанных оценок. PESTELI почти полностью основан на внешних факторах, поэтому убедитесь, что по крайней мере некоторые члены каждой команды знают или могут учитывать факторы PESTELI, если вы собираетесь использовать это упражнение. PESTELI — это хорошее упражнение для специалистов по маркетингу, а также для поощрения развития бизнеса и ориентации на рынок среди всего персонала. Если вы хотите использовать PESTELI с сотрудниками, которые по своей природе не ориентированы на внешние дела, вы можете попросить их провести некоторое исследование и подготовиться перед упражнением.
Выполнение анализа PESTELI может быть простым или сложным процессом. Все зависит от того, насколько тщательно вы должны быть. Это хорошая тема для семинаров, так как выполнение этого задания только с одной точки зрения (то есть только с точки зрения одного человека) может занять много времени и упустить важные факторы.
В каких областях PESTELI лучше всего использовать?
В большинстве случаев исходная модель анализа PEST, возможно, охватывает все «дополнительные» факторы в исходных четырех основных разделах. Например, экологические факторы или факторы окружающей среды могут быть отнесены к любому или ко всем четырем основным заголовкам PEST, в зависимости от их воздействия. Законодательные факторы обычно включаются в раздел «Политические», поскольку они, как правило, политически мотивированы. Демография обычно является аспектом более крупной социальной проблемы. Отраслевой анализ фактически охватывается экономическим заголовком. Этические соображения обычно включаются в социальные и/или политические области, в зависимости от точки зрения и эффекта. Таким образом, мы часто можем видеть эти «дополнительные» факторы как «подпункты» или точки зрения в рамках четырех основных разделов. Их примеры добавлены в Таблицу 1.
Соблюдение четырех основных точек зрения также налагает дисциплину рассмотрения стратегического контекста и последствий. Многие из этих потенциальных «дополнительных» факторов (например, этические, законодательные, экологические) обычно являются сопутствующими причинами, которые действуют на один или несколько из четырех основных направлений, а не сами по себе являются важными стратегическими факторами.
Как провести анализ PEST (ELI)?
Важно четко определить предмет анализа PEST(ELI), поскольку анализ PEST(ELI) представляет собой четырехстороннюю перспективу по отношению к конкретной политике, предложению или бизнес-плану. дают размытую картинку.
Форма и простота модели, состоящей из четырех частей, также более привлекательны со стратегической точки зрения и ее легче манипулировать и передавать.
Приведенный ниже шаблон PEST(ELI) (Таблица 1) включает примеры подсказок, ответы на которые можно вставить в соответствующий раздел таблицы PEST(ELI) (Таблица 2). Подсказки являются примерами тем для обсуждения и, очевидно, могут быть изменены в зависимости от предмета анализа PEST (ELI) и от того, как вы хотите его использовать. Составьте свои собственные вопросы и подсказки PEST (ELI) в соответствии с анализируемой проблемой и ситуацией (т. Е. Люди, выполняющие работу, и ожидания от них).
В качестве отправной точки для мозгового штурма могут помочь следующие факторы (но убедитесь, что вы включили другие факторы, подходящие для вашей ситуации):
- Решите, как и кем будет собираться информация (часто используется групповой подход намного сильнее, чем мнение одного человека).
- Определите соответствующие источники информации.
- Соберите информацию — полезно использовать шаблон в качестве основы для изучения факторов и записи информации.
Таблица 1: Шаблон PEST (ELI)
Введите тему для анализа PEST (ELI): | |
Политическая | Экономический |
|
|
|
|
|
|
Примеры: Экологические факторы – Качество воздуха, транспорт, парковка, сброс загрязняющих веществ, качество воды, управление отходами, землепользование, прибрежные ресурсы и т. Законодательные требования – Основное и вторичное законодательство в отношении законопроектов о здравоохранении, например. трудовое законодательство, договоры о правах персонала, правах пациентов, прямые платежи и т. д. Анализ отрасли – Спрос, взаимодействие и выбор услуг, продуктов и/или комплектующих на основе цены, качества, сроков поставки и сервисной поддержки; знание рынка, прогнозирование, стратегии закупок, взаимодействие с пользователями, эффективность бизнеса; | |
Теперь перейдите к сетке:
0007 Таблица анализа PEST(ELI) Тематическая область: Дата: ВРЕДИТЕЛЬ (ЭЛИ) Факторы анализа Потенциальное воздействие Значение и значение Для начала используйте списки в таблице 2. Рассмотреть возможность изменения обращения и отношения общества, а также изменения в правительстве H-высокий М- средний L – Низкий U- Не определено Период времени: 0-6 месяцев 6-12 месяцев 12-24 месяца 24+ месяца Тип: Положительный + Отрицательный – Неизвестно Воздействие: Увеличение > Без изменений = Уменьшение < Неизвестно Относительная важность: Критический Важно Неважно Неизвестно Политическая Экономический Социально-культурная Технический Экологические и т. Контрольный список для анализа: При рассмотрении данных, полученных в результате проведения анализа PESTELI, будет важно оценить, есть ли какие-либо несоразмерные воздействия на определенные группы людей, особенно на тех, кто находится в уязвимом положении. Предложения, организационные миссии и разработка политики не должны увеличивать неравенство, а должны активно стремиться к его уменьшению. Часть процесса принятия решений, который последует за анализом, будет заключаться в том, чтобы рассмотреть, что можно сделать, чтобы уравновесить негативные последствия для групп, которые могут получить меньшую пользу для здоровья от позитивных предложений или могут подвергнуться неблагоприятному воздействию предложений с негативным воздействием на здоровье. Подробнее о PEST (ELI) и других инструментах управления изменениями в секторе здравоохранения см. Iles and Sutherland (2001) и Iles and Cranfield (2001). © S Markwell 2009, N Leigh-Hunt 2016 Нам нужно положить конец войне с наркотиками. Нам необходимо строго ограничить или прекратить инвазивное наблюдение, проводимое правительством. Нам нужно положить конец массовому тюремному заключению в США. Нам нужно положить конец и обратить вспять милитаризацию полиции. Нам необходимо вернуть власть штатам, регионам и/или сообществам. Нам нужно пресечь приток нелегалов и депортировать тех, кто уже здесь. Нам необходимо вернуться к традиционным нравам и ценностям. Нам нужны радикально более качественные государственные услуги для бедных, инвалидов и уязвимых слоев населения. Нам нужно прекратить бомбардировки и военное вмешательство в другие страны, которые не нападали на нас или наших союзников. Нам необходимо восстановить индивидуальную свободу, как личную, так и экономическую. Нам нужно распустить нынешнюю систему правления и ввести что-то новое и отличное. Нам необходимо радикально уменьшить загрязнение и разрушение окружающей среды. Мы должны привлечь правоохранительные органы к большей ответственности за ненадлежащее применение силы. Нам нужно деэскалировать растущую радикальную ангажированность, найти точки соприкосновения и работать вместе. Нам необходимо упростить, сократить, реформировать и/или ликвидировать существующую налоговую систему. Нам нужно перестать вмешиваться в дела других стран и заниматься своими делами. Нам необходимо перестроить и реформировать сломанную правовую систему. Нам нужна серьезная реформа нашей системы образования. Нам нужна серьезная избирательная реформа, чтобы волеизъявление народа было представлено лучше. Нам нужно покончить с основанной на долгах денежной системой, на которой основан доллар США. Нам необходимо укрепить наши вооруженные силы, чтобы защитить нас от угроз по всему миру. Нам нужно всеобщее здравоохранение. Я не доверяю правительству. Я бы хотел, чтобы правительство просто ушло с дороги. Я считаю, что правительство коррумпировано. Я считаю, что нам нужны решения, которые работают для всех, даже для тех, кто придерживается разных политических убеждений. Я люблю свою страну. Я считаю, что наши лидеры в правительстве нуждаются в нашей поддержке. Я не верю, что люди в правительстве думают о моих интересах. Я считаю, что мы должны быть верны нашим лидерам. Я считаю, что моя страна лучше, чем большинство других стран. Я не верю, что нам нужно правительство. Я хотел бы иметь больше влияния на правительство и его политику. Я считаю, что все было бы намного лучше, если бы мы привели в правительство правильных людей. Я устал от людей с коррумпированными мотивами и ценностями, которые приходят к власти и навязывают свои планы остальным. Я считаю, что наш долг подчиняться законам и политике нашего правительства. Я считаю, что нам нужно научиться ладить с людьми, с которыми мы не согласны политически или идеологически. Я считаю, что у нас хорошая система управления. Я считаю, что люди, а не правительство, должны работать вместе для решения проблем нашего времени. Меня не волнует политика или правительство. левый Правое крыло центрист Консервативный либерал Умеренный Либертарианец Социалистический Коммунист Капиталист анархист прогрессивный конституционалист патриотический Националист пацифист Радикальный Аполитичный Другое (пожалуйста, укажите) журнальная статья Peter C. Civilizations Vol. 22, № 1 (1972), стр. 18-34 (17 страниц) Опубликовано: Institut de Sociologie de l’Université de Bruxelles https://www.jstor.org/stable/41229192 Читать и скачать Войти через школу или библиотеку Альтернативные варианты доступа Для независимых исследователей Читать онлайн Читать 100 статей в месяц бесплатно Подписаться на JPASS Неограниченное чтение + 10 загрузок С помощью личного кабинета вы можете читать до 100 статей каждый месяц за бесплатно . Уже есть учетная запись? Войти Предварительный просмотр Предварительный просмотр Bien que l’Afrique demeure un continent où prédomine l’agriculture, on peut prévoir un accroissement Constant de la население des villes, accroissement qui sera dû de plus en plus aux naissances en secteur urbain s’ajoutant aux effectifs des migrations vers la вилла. Civilizations — рецензируемый журнал по антропологии. Публикуемый непрерывно с 1951 года, он содержит статьи на французском и английском языках по различным областям антропологии без региональных или временных ограничений. Возрожденный в 2002 году с новой редакционной коллегией и новым подзаголовком (Revue internationale d’anthropologie et de sciences humanes), Civilizations особенно поощряет представление статей, в которых антропологические подходы встречаются с другими социальными науками, чтобы лучше охватить процессы становления общества. Institut de Sociologie является исследовательским отделом факультета социальных и политических наук (FSP) ULB. д. …
http://www.netscc.ac.uk/hsdr/files/project/SDO_FR_08-1001-001_V01.pdf Обзор социально-политических вопросов
Название вопроса
*
1.
С какими из этих утверждений вы в целом согласны, если таковые имеются? (Проверить все, что относится) Название вопроса
*
2.
С каким из этих утверждений вы в целом согласны, если таковые имеются? (Проверить все, что относится) Название вопроса
*
3.
В политическом плане кем вы себя считаете? (Проверить все, что относится)
Исследовательский концептуальный обзор / LES FONDEMENTS SOCIO-POLITIQUE ET ECONOMIQUE DES PROBLEMES SOCIAUX EN SECTEURS URBAINS AFRICAINS на JSTOR
W. Gutkind
$19,50/месяц
Годовой план
199 долларов в год Aussi, parallèlement au développement démographique, la complexité interne de la ville ne cessera-t-elle de croitre. Les problèmes sociaux qui se posent aux individus comme aux groupements dans les villes africaines ont leur origine direae dans les Conditions inégales d’accession aux possibilités opsibilités économiques et au pouvoir politique. L’observation de données récentes a permis d’estimer que la communauté urbaine d’Afrique comprend, très généralement, trois grandes catégories de résidents. La première, que l’on pourrait qualifier d’ «элита», groupe des individus dont la position, l’emploi, la foction, l’commerciale ou même artisanale, leur ont donné aisance et autorité. Fortement influencée par les normes de vie occidentales, cette catégorie, родственник fermée aux résidents des classs inferieures, совесть de jouer un rôle важная де модернизация не elle entend tierer avantage, совесть aussi d’être d’une espèce superieure aux gens des campagnes et à l’homme de la rue. La seconde catégorie, sensiblement plus nombreuse, groupe des individus à скромные ресурсы, petits fonctionnaires et garçons de Bureau, apprentis, ouvriers des transports, des des doks et des mines. Ils form une communauté aux precaires existence et dont les applications sont for loin d’être satisfaites, à la fois socialement, économiquement et sur le plan de l’environnement urbain. Sa position politique est très secondaire. Il règne parmi la plupart des individus de cette catégorie un profond mécontentement à l’égard des résidents de la catégorie superieure. La troisieme catégorie, en accroissement Constant, est celle des individus n’ayant aucune квалификации, des chômeurs, des inutilisables et des déshérités. Le pourcentage де individus де этой категории несчастных est singulièrement élevé а.е. Нигерии и др а.е. Кении. Les membres de cette classe inférieure se répartissent en sous-groupes, chacun de ceux-ci s’efforçant de trouver sa надлежащее решение aux трудностей де ла ви urbaine. Les sans-emplois dépendent le plus souvent de parent, d’amis ou de Relations de Recontre. C’est en considérant ле caractères социо-экономических и politiques де ces категорий дю milieu urbain africain qu’il convient d’analyser les origines des problèmes sociaux posés aux individus comme aux groupements. Pour résoudre ces problèmes, il importera d’une part, d’approfondir l’examen Critique des Foundations économiques et politiques sur lesquels s’appuie l’orientation du développement et, d’autre part, de recourir à une autorité africaine power et décidée à utiliser les méthodes efficaces d’expérimentation.