Общество и человек проблемы: Человек и общество

Человек и общество

 

Человек и общество

Проблема субстанциальных отношений между личностью и обществом — возможно, самая близкая и самая трудная, самая «кровная» и самая мучительная для человека проблема. Человек погружен в социум не только внешним, но и внутренним — интеллектуальным, психическим и эмоциональным образом. Он порождается обществом как политическое (коллективистское), культурное, нравственное и экономическое (трудовое и кооперативное) существо. Общество «вкладывает» в природу человека, получаемую им непосредственно от отца и матери, свои ценности, идеи, нормы и идеалы, короче культуру, составляющую основное содержание внутреннего мира личности. Благодаря [253] ему и находимой в нем другой личности человек оказывается в состоянии совершить акт самосознания и стать собственно личностью. Вместе с тем, общество со всеми своими структурами и институтами — самый ближайший и самый опасный враг собственно человека, его внутреннего мира, как, впрочем, и тела, хотя на последнее в большей степени покушается природа, ибо оно как нечто природное и есть ее «плоть от плоти», которую оно всегда тяготеет вернуть себе, а не только творить.

И тем не менее, не природа, а общество особенно эффективно порождает и убивает личность. Войны, социально обусловленные болезни, экономическая и политическая несправедливость, суды, тюрьмы, армии, государство, церкви, транснациональные корпорации, СМИ и т.д. — все они жаждут заполучить нас, говоря по-простонародному, с потрохами, т.е., не спросясь, они желают заполучить все пространство внутреннего мира человека и, более того, наше Я, нашу свободу, желания, потребности, симпатии, любовь, надежду, мечты…

Общество — это и колыбель и распятие человека. Со стороны общества спектр позитивных ценностей в его отношении к человеку включает в себя невероятное множество элементов: от заботы общества о благополучном рождении ребенка до организации достойных похорон своих граждан. Со стороны личности общество встречает не меньшую заботу, выражающуюся и в защите его социальных норм, и в честном служении общему делу, и в самопожертвовании во имя общественного благополучия.

Однако субстанциальность социума резче проявляется в его негативизме по отношению к личности. Кажется невероятным, но именно человеческое общество — в отличие от любых других сообществ живых существ — это общество перманентной внутривидовой борьбы, внутренней войны и отчуждения, соперничества, искусственных иерархий и самоистребления, натравливания людей друг на друга и многообразных форм подавления личности. В свою очередь (или, может быть, поэтому) человек способен быть и бывает антисоциален, что выражается и в пассивных формах: бегство от государства и общества в леса, в подполье, в эгоизм и нарциссизм — и в формах активных: от вандализма до терроризма отчаянно-злобного одиночки. «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя». Это суждение принадлежит В. Ленину, фанатику справедливости и освобождения от всех форм социального, экономического и политического, и духовного — идеологического и религиозного — порабощения, бескомпромиссному борцу за счастье человечества, теоретику и практику пролетарской диктатуры и красного террора.

[254]

Но в чем же состоит ценностная суть транссубстанциальных коммуникаций между человеком и обществом? Об этом думали и этим мучились сотни и тысячи философов, социальных мыслителей, политиков, богословов, художников и поэтов. Но только незначительная их часть видела или хотела видеть существо самой проблемы, остальные связывали свои проекты с достижением справедливого (гармоничного, счастливого, истинного…) общества, которое грезилось им в образах земного рая, коммунизма, представительной демократии, народного капитализма или государства всеобщего благоденствия. Во всех этих случаях речь шла и идет о решении прежде всего социальных вопросов, а не о принципиально равноправных и равноценных отношений между человеком и обществом.

Для усмотрения субстанциальности их отношений необходима как минимум метафизическая процедура радикального разрыва, разграничения полномочий и очерчивание горизонта частичной взаимной интеграции личности и социума. Такая процедура сочетается с достаточно глубоким осмыслением человеком своей собственной субстанциальности, с утверждением в мысли и на деле принципиальной несводимости личности к чему-либо социальному. Подготовка и прогрессивная реализация субстанциального разрыва во имя субстанциальности коммуникаций готовится и происходит и в недрах общества (порождающей субстанции), и в глубине человека (зарождающейся субстанции). Здесь личность призвана сделать решающий шаг, довершающий становление равномощных и равнодостойных отношений, т.е. достижение транссубстанциального со-бытия, со-стояния и со-действия человека и общества. Это процесс и исторических поворотов и личностных свершений. Его успех никем не гарантирован.

На завершающем этапе, если таковой достигается, человеку приходится выбирать себя в одиночку. Судьба человека решается им на основе его наличных (а не просто потенциальных или врожденных) разума и свободы, его взрослостью и зрелостью. Здесь нет и не может быть никаких коллективных действий, принуждений или уговоров. Далеко не все готовы пережить чувство «малого сиротства», далеко не всем хватит мужества стать и быть. Кому-то это совсем «не интересно», кто-то просто не понимает, о чем здесь речь и к чему все это. И это естественно, поскольку нет такой метасубстанциальной инстанции, которая обязывала бы нас как индивидов или побуждала бы субстанции природы, общества, ничто и неизвестности к тому, чтобы все мы «поголовно» стали и продолжали бы быть субстанциями. Дело упирается в свободу, разум, самосознание, достоинство и условия их вызревания. [255]

Условие вызревания… Его приметами засеяно все пространство социальности, все его прошлое и настоящее. Смешные или заумные в глазах усредненного большинства метафизические вопрошания о человеке и его самородности, непрекращающиеся, почти сизифовы усилия личности по самоопределению, стремление к самоактуализации, самоопределению и самореализации остаются главной формой поиска человеком самого себя. Немалое значение для установления реальных транссубстанциальных коммуникаций между человеком и обществом имеют персоналистические составляющие анархизма, либерализма и аристократизма как политических мировоззрений, а также идеи естественного права и общественного договора, правового государства.

Но наиболее концентрированно интуиция самородности человека, самой ее возможности и перспективы выражена в традиции человеческого свободомыслия, в современном мировом светском гуманистическом движении и в ряде областей наук о человеке, в частности, в гуманистической (экзистенциальной) психологии.

Укрепление свободы человека и свободно принимаемых им социальных обязательств наряду с возрастающим уважением достоинства индивидуума обществом составляют превалирующую тенденцию в сфере вызревания возможностей радикального разрыва во имя достижения субстанциального баланса между личностью и обществом. Эта тенденция погружена в океан противоречий и угроз. Но она есть. Если даже в нашей стране с ее сильной авторитарной традицией федеральные власти официально заявили, что среди приоритетов национальной безопасности на 1998 год наиважнейшим является безопасность личности, то это позволяет с чуть большей надеждой смотреть в сегодня и завтра человеческого существования в России.

В перспективе равноценные и равнодостойные отношения между личностью и обществом могут оказаться наиболее плодотворными, богатыми и интенсивными, поскольку общество ближайший — в смысле «последний» — из творцов условий и возможностей человека как человека. В ценностном плане это могло бы означать прежде всего существенное сужение взаимодеструктивных отношений между социумом и личностью и достижение максимально возможной степени согласованности, взаимоуважения и мира между ними. Однако границы ценностных отношений в этой области взаимопересечений первореальностей будут напоминать о себе всегда и везде. Было бы опасной иллюзией полагать, что общество в целом и его отдельные структуры, в первую очередь государство и церковь, могут быть абсолютно безопасными, невластными и не тоталитарными по отношению к личности. Отношение к ним личности, если она желает сохранить себя, непременно [256] будет включать в себя осмотрительность, критичность, осторожность, рациональность, свободу и достоинство. Вместе с тем человек не в состоянии изгнать из себя (что было бы противоестественно) качества социальности как своей протоличностной предпосылки и наследия. Их неустранимая позитивная роль — быть противовесом антисоциальности и обращенного против общества нигилизма личности.

И все-таки субстанциальность, о которой все время заходит речь при обсуждении вопроса о коммуникациях в системе «человек — общество», — это не непосредственный контакт и общение субстанций, а выделение субстанциальными деятелями областей реальной или потенциальной коммуникативности всегда периферийных по отношению к их субстанциальным «центрам», неуловимым даже для их носителей. Как субстанциальные деятели мы можем только бесконечно овладевать своими неисчерпаемыми возможностями. Гуманизм — один из проводников на этом пути, своего рода посредник между личностью и обществом, поскольку он сочетает в себе и динамичные стандарты позитива человеческой личности и стандарты аутентичной области социо-личностных коммуникаций, т.е. так обжитой зоны общества, что она становится минимально опасной и максимально благоприятной для человека. Современный гуманизм манифестирует себя и как проект человеческой интеграции личности в общество, и как программа очеловечивания общества в тех его пределах, в которых сфера коммуникаций между человеком и социумом оказывается неизбежной или благоприятной для обеих сторон.

Этими общими соображениями можно и закончить, поскольку вся книга посвящена главным образом прояснению гуманистического смысла обустройства человека в себе и в обществе. [257]

34. Человек и общество: основные проблемы социальной философии.

Человек является существом биосоциальной природы. В нем сочетается биологическое начало, которое объединяет его с животным миром(« Человек- это нечтожнейшее и несчастнейшее животное» Монтень и «Человек- это животное, умеющее обещать» Ництше) и социальное начало, которое предполагает стремление к умственному раскрытию и осмыслению его места и роли в мире вещей. Социальная философия изучает человека и мир, который он создает и в котором живет. Специфика социальной философии состоит в том, чтобы выявить в нашей жизни, в нашем сознании то место, которое в них занимает некий невидимый элемент. Предметом изучения в социальной философии являются не поддающиеся наглядному описанию элементы, которые мы обозначим как формы и социальные связи. Встает вопрос, как именно изучать то, что невидимо? «Проблема социальной философии — вопрос о том, что такое, собственно, есть общество, какое значение оно имеет в жизни человека, в чем его истинное существо и к чему оно нас обязывает», — писал C.Л. Франк.

Существуют два подхода к проблеме «человек и общество». Первый основан на представлениях о человеке как ансамбле социальных отношений: общество производит тех людей, которые ему нужны. Такой подход имеет под собой практические основания, тем более, что большинство людей зависимостью от общества не тяготятся и не слишком страдают от власти общества. Люди желают именно того, чего ждет от них общество. Они охотно подчиняются социальным правилам, воспринимая социальный мир как легитимный (узаконенный). Данный подход отличается детерминизмом. Действительно, тогда трудно ответить на вопрос: как общества меняются, как возникают социальные новации? Ведь если общество только воспроизводит заложенную в нем программу, то оно не может изменяться. Второй подход базируется на понимании человека как автономного индивида-субъекта, обладающего сознанием и волей, способного к осмысленным поступкам и сознательному выбору.

Тогда общество — сумма индивидов-атомов, продукт их сознания и воли. Каждому, однако, известно из собственной практики, что результаты деятельности не совпадают с нашими желаниями. Несовпадение целей и результатов связано с тем, что общество несводимо к людям (даже группам людей), его составляющим. М. Вебер и Э. Дюркгейм представляли названные точки зрения. Для Вебера социальный объект (общество) — результат осмысленного человеческого поведения, для Дюркгейма — аналогия природного объекта, нечто, живущее собственной жизнью, внешней и принудительной по отношению к отдельному человеку. Общество предсуществует человеку.

Природа как материальный объект – развивающееся образование, обладающее сложной структурой. Существенным признаком структуры природы является ее состояние – подвижное и изменчивое, меняющееся в каждый момент времени и никогда не возвращающееся к прежнему образу равновесие. Согласно мифологическим взглядам, существовала однозначная связь природы и человека, связь эта получала односторонний, зависимый характер: человек ощущал и признавал свое неразрывное единство с природой. ( Пр: многие греческие боги являются прообразами природных явлений.) В последующем взгляд на природу приобретал натурфилософский характер, что наиболее характерно для периода античности. Натурфилософия – умозрительное истолкование природы опирающееся на понятия, выработанные естествознанием. Аристотель в природе усматривал первоматерию, лежащую в основе каждого из тел, имеющих в себе самих начало движения и изменения. Для Гераклита природа – это истинное бытие, скрытое от взоров. В средние века формируется новое воззрение на природу, которое лишает ее самостоятельности, природа перестает быть центральным объектом исследования, так как на первое место выходит душа. Августин говорит, что человек призван быть господином природы и «повелевать стихиями».

С этого времени человек превращается в варвара-потребителя. Только в эпоху позднего средневековья усиливается интерес к природе как таковой, что и дает толчок развитию таких наук как: астрономия, физика, биология. По мере накопления знаний о самом себе, об окружающей его природе, своем месте в этой природной системе человек менял взгляды на характер своих отношения с природой. Реальные отношения человека с природой свидетельствуют о том, что как бы ни стремился человек возвыситься над природой, пренебречь природными условиями своей жизни, объективно он подчиняется этим условиям и зависит от них.

Особое место проблеме человек — природа принадлежит деятелям Просвещения. Достаточно назвать имена таких мыслителей, как Локк, Вольтер, Руссо. В этой связи следует сказать о возрастающей роли человеческого фактора. Взаимодействие человека с окружающей природой давно переросло формы разумного потребления, не наносящего ей ущерба. Наука при этом не всегда оказывалась подготовленной к анализу сложных процессов преобразующей природу деятельности человека. Философско-мировоззренческий смысл, задаваемый этим проблемным полем, связан прежде всего с тем, что в ходе решения составляющих его вопросов осуществляется духовно-теоретическое (по меньшей мере) самоопределение человека в мире, повышается уровень его самосознания. Жаль только то, что человек начал думать о последствиях своих пагубных действий слишком поздно, то есть тогда, когда он стоит уже на гране: глобального потепления, техногенных катастроф.

Что не так с мужчинами?

В человеческом обществе люди, наиболее приспособленные к завоеваниям и открытиям, неизменно были молодыми мужчинами. Pexels

Роберто Эскобар — невысокий сгорбленный мужчина. Он уже стар, почти ослеп и глух из-за бомбы, взорвавшейся ему в лицо много лет назад. Его глазницы впиваются в череп, оставляя на лице две воронки размером с мяч для гольфа. Его взгляд безжизненный. Он проходит сквозь вас, как если бы вы были какой-то голограммой.

Встреча с братом Пабло Эскобара оказалась одним из самых разочаровывающих моментов в моей жизни. В Медельине, Колумбия, вы можете пойти в дом Роберто. На самом деле вокруг Эскобара и старого картеля выросла целая туристическая индустрия. Большая часть этого туризма продвигается и поощряется самой семьей Эскобаров, поскольку это (якобы) единственный способ заработать много денег в наши дни.

Я и другие посетители слушаем, как Роберто рассказывает истории о себе, Пабло и картеле, истории, которые он, несомненно, рассказывал уже сотни раз. Когда он говорит, пустота. Его испанский вылетает из его рта монотонным невнятным языком, иногда неразборчивым. Иногда, когда он разговаривает с вами, он протягивает руку и кладет на вас руку, как политик, за исключением того, как он это делает, в нем нет ни эмоций, ни харизмы. Как будто он убеждается, что ты все еще здесь — что он все еще там.

На его крыльце стоит небольшой столик, заставленный разнообразными DVD-дисками, открытками и, конечно же, его книгой. Вы можете купить их, а затем заплатить вдвое за копию с автографом.

Он несколько раз напоминает нам об этом.

Для непосвященных (или тех, у кого нет Netflix) более известный брат Роберто, Пабло Эскобар, был лидером Медельинского наркокартеля и, вероятно, одним из самых богатых и жестоких торговцев наркотиками в истории человечества. Начиная с 1975 года Пабло построил многомиллиардную империю, познакомив мир с чудесами кокаина. Его контрабанда вдохновила повальное увлечение наркотиками в США в конце 70-х и начале 80-х годов, волны преступности, последовавшие за ней, эпидемию крэка и, в конечном счете, драконовскую политику правительства США по войне с наркотиками, которая действует до сих пор.

На пике могущества Пабло был непостижим. Он буквально купил себе место в колумбийском парламенте, построив целые кварталы для тысяч обедневших колумбийцев, чтобы получить свои голоса. В 80-х годах Forbes оценил его как седьмого богатейшего человека в мире с состоянием примерно в 35 миллиардов долларов США (это 81 миллиард долларов в долларах 2017 года). В своей книге Роберто утверждает, что в какой-то момент картель зарабатывал так много. столько денег, что она тратила 2500 долларов каждый месяц только на резинки, чтобы складывать счета.

Чтобы сохранить свою власть, Эскобар был безжалостен. Он не просто использовал насилие, чтобы наказать врагов, он использовал его, чтобы послать сообщение. Однажды он заживо содрал кожу с человека, а затем привязал его к дереву, чтобы он истек кровью под жарким колумбийским солнцем. Когда правительство пригрозило экстрадировать его в США по обвинению в наркотиках, он предпринял террористические атаки на тысячи мирных жителей в качестве формы шантажа. Парламент созвал экстренное заседание и внес поправку в свою конституцию, сделав экстрадицию незаконной, чтобы Эскобар перестал бомбить торговые центры и оживленные перекрестки. Во время своего правления Пабло убивал судей, подкупал весь тюремный персонал, приглашал лучших футболистов мира, чтобы они играли с ним на его ранчо, и вплоть до своей кончины устроил полномасштабную городскую войну на улицах Медельина. при этом погибло почти 500 полицейских.

Через тридцать минут после нашего визита я думаю про себя, что Роберто Эскобар может быть первым человеком, которого я когда-либо встречал, который является социопатом. В промежутках между рассказами о героизме Пабло в контрабанде через Панаму и о том, как он угрожал убить семьи любого полицейского, который его арестовал, он говорит, что также готов сфотографироваться с нами за небольшую плату. Я не уверен, кого я хочу больше ударить по лицу, его или молодых американских туристов, которые обязаны и платят.

Наркотики, деньги, насилие, наркотики, деньги, насилие — день повторяется. Отчаявшись убедиться, что в этом человеке есть хоть какая-то человечность, я спрашиваю его, какое его самое любимое воспоминание о Пабло. Я хочу, по крайней мере, ощутить какие-то эмоции от этого человека, какой-то уровень глубины, выходящий за рамки простого анализа затрат и выгод живых и мертвых.

Он извивается в туманной истории о том, как он помог Пабло сбежать из тюрьмы. Я нажимаю дальше: « Por qué esa memoria? «Почему? Зачем эта память?

Он отвечает: «Это был первый и единственный раз, когда он сказал мне, что я хорошо поработал». Единственный раз? Роберто был бухгалтером Пабло, его самым доверенным сотрудником почти 20 лет. Его родной брат. Это все?

В анекдоте Роберто было немного эмоций, но я все еще вижу пустой взгляд, пустые глаза. Поэтому я продолжаю настаивать. «А как же ваше детство? Какими вы были с Пабло в детстве?

Пауза. «Раньше мы часто ходили на рыбалку».

…

Готово. Он оборачивается и напоминает нам, что если мы купим DVD, второй будет стоить вдвое дешевле.

ПОЧЕМУ САМЫЕ ХУДШИЕ ЛЮДИ В ИСТОРИИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ВСЕГДА МУЖЧИНЫ?

Во время прогулки по дому Эскобара мне пришло в голову: почему самые безжалостные и жестокие люди в истории всегда мужчины? Если когда-либо и существовала мега-жестокая доминатрикс, торгующая наркотиками, я точно никогда о ней не слышал. Или как насчет кровожадного диктатора? Военачальник повстанцев? Серийный убийца? Хулиган на детской площадке? Снова и снова, все мужчины.

Мужчины совершают более 76% насильственных преступлений в США. Во всем мире эта статистика, вероятно, намного выше.

Мужчины в 10 раз чаще совершают убийства и в девять раз чаще, чем женщины, попадают в тюрьму. Мужчины совершают 99% зарегистрированных изнасилований и сексуальных посягательств. А мальчики совершают 95% насильственных преступлений среди несовершеннолетних.

Любой, кто вырос с пенисом или рядом с кем-то с пенисом, знает, что мальчики могут быть жестокими. Когда я был ребенком, мы воровали спички с кухни, ловили жуков и сжигали их заживо, а потом смеялись над этим. Некоторые мальчики запускали фейерверки в почтовых ящиках людей, чтобы посмотреть, не взорвутся ли они. На моей улице жила девушка по имени Синтия. Однажды мы заставили ее плакать, потому что забросали ее яйцами. Мы были маленькими засранцами. И когда я оглядываюсь назад, я не могу понять ни логики, ни причин, стоящих за этим.

Но я не был необычным. Большинство других мальчиков моего возраста были такими же озорными и жестокими. Мой старший брат регулярно выбивал из меня дерьмо. И вообще, откуда, по-вашему, я взял идею для своих махинаций? Он и его друзья.

Почему мужчины такие мудаки? Даже само слово «член», мужской половой орган, относится к тому, кто ведет себя грубо и оскорбительно. Почему мы? Почему мужчины? Это в нашей биологии? Разве мы развивались таким образом? Являемся ли мы по своей природе более агрессивными? Является ли это частью нашей врожденной мужской психологии? Есть ли нездоровое социальное давление, заставляющее нас действовать таким ненадлежащим образом? Мужчины просто чертовски злые? Бьюллер? Бьюллер?

ИСТОРИЯ МУЖСКОГО НАСИЛИЯ

История человечества изобилует конкуренцией и насилием. Почти никогда в человеческой эволюции не было точки, когда мы не убивали друг друга тем или иным способом.

Эта конкуренция и насилие существовали по той простой причине, что ресурсов мало, а преимущества, предоставляемые одному племени/обществу для завоевания/контроля над этими ресурсами, были огромными. Поэтому люди боролись за них. И они должны были продолжать сражаться за них, потому что, как только вы выиграли землю, или золото, или сладкую реку с кучей бананов, растущих на ней, вы должны были защищать ее.

В человеческом обществе люди, наиболее приспособленные к завоеваниям и открытиям, неизменно были молодыми мужчинами. Во-первых, потому что они были самыми сильными и способными. Но также и потому, что они были молоды и должны были многое доказать. Таким образом, наиболее успешными обществами, как правило, были те, которые развили культуру, восхваляющую и вознаграждающую молодых людей за то, что они овладели насилием и завоеванием. Эти молодые люди не только служили проводниками дальнейшего роста и богатства общества, но и выступали в роли защитников. Они защищали сообщество от диких зверей, отбивались от захватчиков и убивали противных, противных пауков.

Мужественность исторически основывалась на трех принципах: защитник, добытчик, продолжение рода. Чем больше ты защищаешь, чем больше ты даешь, чем больше ты трахаешься, тем больше ты мужчина.

По большей части это по-прежнему широко считается мужественностью и сегодня, хотя в разных культурах 3 P выглядят немного по-разному. Вот почему братан, который трахает половину женского общества, — это жеребец, а девушка из женского общества, которая отсасывает у бейсбольной команды, — шлюха. Вот почему женщину, выступающую на заседаниях правления, считают раздражительной и стервозной, а мужчину, который болтает с людьми и унижает их перед другими, считают смелым и сильным лидером.

Но эта версия мужественности развилась по особо социально-полезной причине — защитить нас от захватчиков, защитить город, убить медведей и прочее. Нам нужно было много трахаться с мужчинами, потому что примерно половина ваших детей не доживала до полового созревания. Мы нуждались в них, потому что никогда не знаешь, когда следующая ужасная зима не за горами.

И тот факт, что за эту форму мужественности приходилось платить — как мужчинам в плане их собственного здоровья и смертности, так и обществу в плане насилия и патриархального господства, — не принимался во внимание. Кого волнует, что люди умирают, страдают и теряют рассудок с поразительной скоростью? Это просто цена, которую мы платим за защиту и процветание (и детей).

Проблема в том, что сегодня за последние пару столетий все так сильно изменилось, что теперь верно несколько вещей, которых раньше не было:

1. Традиционная мужественность больше не нужна здоровому и функционирующему обществу. Мы не живем под постоянной угрозой вторжения. И при этом на нас не нападают дикие животные регулярно. Младенцы выживают, и, на самом деле, в наши дни важнее сознательно планировать свою семью, чем просто втыкать ее везде, где только можно. И большая часть работы, необходимой для современной экономики, так же легко выполняется женщинами, как и мужчинами.
2. Издержки традиционной мужественности, как для мужчин, так и для самого общества, скорее всего, больше не стоят выгод.

СКРЫТАЯ ЦЕНА БЫТЬ МУЖЧИНОЙ

Когда я был ребенком, если я падал на игровой площадке и начинал плакать, мои крики обычно встречались какой-то формой: «Вставай. Будь большим мальчиком». Если меня бил мой брат, мой отец увещевал меня бить его в ответ. Другие дети в школе высмеивали мальчиков, которые были слабыми или плохо занимались спортом. В подростковом возрасте надо мной иногда издевались в раздевалке за то, что я зануда.

Это нормально. Настолько нормально, что кажется глупым даже писать, потому что я предполагаю, что каждый читатель-мужчина может иметь отношение к одному из вышеперечисленных переживаний. Его часто списывают как «мальчики есть мальчики». И имеет долгую культурную историю.

Опять же, для большей части цивилизации молодые люди несли ответственность за защиту общества. К тому времени, когда они стали взрослыми, они должны были быть закаленными в боях и физически сильными — от этого часто зависело выживание общества. В результате жестокое физическое насилие среди мужчин (через организованный спорт) прославлялось (и продолжается до сих пор, хотя это начинает меняться). А мужчин, которые не смогли пройти отбор, стыдили за их физическую слабость, за их эмоциональные проявления и уязвимые требования любви. Мужчины должны быть безжалостно соперничающими и бесчувственно замкнутыми.

И это была скрытая плата за их физическое, а затем и политическое господство в человеческом обществе — нас, мужчин, с юных лет учат прятаться от своих эмоций, а не вовлекаться в них. Выражение боли или обиды приводит к тому, что такого ребенка называют «киской» или «слабаком». Pexels

Возможно, вас это не удивит, но подавление эмоций портит людей. А пристыдить людей за слабость и уязвимость может привести ко всевозможным проблемам с психическим здоровьем, не говоря уже о поощрении их к антиобщественным действиям (т. быть боевиком в какой-нибудь сумасшедшей религиозной организации — звучит знакомо?)

Мужчины совершают самоубийства в пять раз чаще, чем женщины, в то время как мальчики-подростки совершают самоубийства в девять раз чаще, чем девочки. У них также диагностируют депрессию и СДВГ в соотношении 4 к 1 у девочек того же возраста. Мужчины составляют 2/3 бездомного населения, более чем в два раза чаще становятся алкоголиками и примерно в три раза чаще становятся наркоманами. Широко известно, что мужчины гораздо реже обращаются за профессиональной помощью, медицинской или иной, даже если у них серьезные проблемы со здоровьем или депрессия.

Мужчины являются жертвами большинства насильственных преступлений, но гораздо реже сообщают о них, опасаясь показаться слабыми. Одно исследование показало, что 40% жертв домашнего насилия составляют мужчины, но они гораздо реже сообщают о насилии и гораздо реже воспринимаются полицией всерьез. Мужчины берутся за более опасную работу и реже сообщают о травмах, полученных на работе. Мужчины работают гораздо дольше, у них меньше отпусков и больничных, они сильнее страдают от хронического стресса и усталости. Мужчины даже умирают на работе с поразительной скоростью. Короче говоря, большинство мужчин считают себя не более чем ходячей зарплатой. Большинство мужчин считают себя не более чем ходячей зарплатой.

И, собственно, именно эта объективация собственной жизни убивает мужчин быстрее.

Женщины инициируют более 70% разводов и расставаний, причем наиболее частой причиной называют «эмоциональное пренебрежение» со стороны мужей. Эти разводы также сильнее всего ударили по мужчинам: недавно разведенные мужчины чаще, чем женщины, страдают от депрессии, алкоголизма, психических заболеваний и самоубийств.

Мужчины настолько эмоционально некомпетентны без женщин, что жениться — буквально самое полезное, что мужчина может сделать в своей жизни. В одном резюме исследования эмоционального подавления говорилось: «эмоциональная ограниченность является основной причиной того, почему мужчины умирают раньше [чем женщины]».

Женатые мужчины живут дольше и имеют более высокие баллы практически по всем показателям качества жизни, включая счастье и ожидаемую продолжительность жизни. Брак, по-видимому, настолько важен для эмоциональной стабильности мужчин, что некоторые социологи заходят так далеко, что заявляют, что простое пребывание в браке может увеличить продолжительность жизни мужчины почти на десятилетие. Пожилые мужчины, состоящие в хороших браках, реже страдают сердечными заболеваниями, раком, болезнью Альцгеймера, депрессией и стрессом, чем пожилые одинокие мужчины.

Скажу яснее: Если вы не справитесь со своим эмоциональным багажом, это может буквально убить вас или свести с ума.

При всей нашей силе и могуществе мы умираем быстро и часто. Несмотря на все наши коварные амбиции, мы регулярно оказываемся несчастными, жестокими и даже склонными к самоубийству. И при всей нашей самодостаточности мы в поразительной степени полагаемся на женщин в плане нашего эмоционального и физического благополучия.

Как ни странно, мужественность не кажется очень мужественной.

ЧТО ПЛОХОГО В РАЗБОГАТЕЛЕ И УБИЙСТВЕ?

Позже в тот же день мы посетим старый дом Эскобара. Он наполнен фотографиями и памятными вещами из 90-х годов. В перерывах между болтовней о подвигах Пабло Роберто упоминает, что он участвовал в Тур де Франс , когда был молодым человеком. Быстрый поиск в Google на моем смартфоне показывает, что это ложь. Раньше он пытался убедить нас, что нашел лекарство от СПИДа, но правительство США запретило его исследования. Я не удосужился посмотреть это.

При всей своей власти, богатстве, господстве над страной, культурой и народом Роберто казался мне чем-то жалким. На первый взгляд, это человек, испытавший столько же власти, сколько и никто в мире. И все же его попытки произвести на нас впечатление граничили с бредом. Как мог такой сильный человек быть таким неуверенным в себе?

И все же, пока мы идем по коридорам дома Эскобаров, усеянного торжествующими семейными фотографиями и пулевыми отверстиями, дома, который принес тысячу сломанных жизней и оставил кровавое пятно на миллиард долларов на двух континентах, я ловлю себя на том, что пытаюсь сопереживать с мужчиной.

Легко смотреть на результаты жизни человека и судить, не глядя на процесс, который привел его к этим результатам. Легко смотреть на результаты жизни человека и судить, не глядя на процесс, который привел его к этим результатам. markmanson.net

Возможно, Роберто Эскобар не всегда был таким бессердечным и бредовым. Возможно, вложение всей своей жизни и личности в брата, который даже не удосужился сказать ему, что гордится им, подтолкнул его к более болезненной судьбе. Возможно, взросление бедного мальчика в сельской Колумбии с дюжиной братьев и сестер и отсутствующим отцом заставляло его чувствовать себя более одиноким, чем он мог вынести. Поэтому он отключился. Он закрылся и решил смотреть на мир единственно разумным образом — как на набор цифр и прибыльных возможностей. Возможно, бомба с письмом, взорвавшаяся у него перед лицом много лет назад, похитила не только зрение и звук.

Проблема с традиционной мужской формулой — защита, обеспечение, размножение — заключается в том, что они требуют от мужчин измерять свою самооценку с помощью какой-то внешней, произвольной метрики.

Все уже знают, что плохо основывать свою самооценку на том, сколько денег вы зарабатываете. Тем не менее, мы бессознательно делаем это с мужчинами все время. Образованные женщины будут жаловаться, что мужчины поверхностны и хотят встречаться только с женщинами, которые выглядят как модели Victoria’s Secret. Тем не менее, дамы, сколько из вас выбегает на свидание с уборщиком?

Мы несправедливо объективируем женщин из-за их красоты и сексуальной привлекательности. Точно так же мы несправедливо объективируем мужчин за их профессиональный успех и агрессию.

Но самая большая проблема с этими внешними показателями — зарабатывать больше денег, быть сильнее и властнее конкурентов, как можно больше заниматься сексом — заключается в том, что они никогда не заканчиваются. Если вы измеряете себя тем, сколько денег вы зарабатываете, то того, что вы зарабатываете, никогда не будет достаточно. Если вы измеряете себя тем, насколько сильными и доминирующими вы можете быть, то никакое количество силы вас никогда не удовлетворит. Если вы измеряете себя тем, сколько секса вы можете иметь, то никакого количества партнеров никогда не будет достаточно.

Это показатели, которые на популяционном уровне приносили пользу обществу на протяжении тысячелетий, на индивидуальном уровне они пиздят человека, разрушая его самооценку и побуждая объективировать себя, видеть себя не таким, как человек со своими сильными и слабыми сторонами, достоинствами и недостатками, а скорее как некий сосуд, не имеющий другой прерогативы, кроме как накапливать как можно больше власти и престижа.

И что в итоге?

Бывший наркобарон-миллиардер пытается солгать группе незнакомцев, утверждая, что он спортсмен мирового класса и , медицинские исследователи мирового класса. Типа: «Чувак, что тебе еще нужно?» И ответ таких мужчин, как Эскобар, таков: больше. Всегда больше.

И именно это «больше» в конечном итоге уничтожило его собственную семью, не говоря уже о целой стране и миллионах жизней. Он удалил отца от его детей. Муж от жены. Это отняло часть его от самого себя.

Наше паломничество Эскобара подобающим образом заканчивается на кладбище. 2 декабря 1993 года Пабло позвонил своему сыну, чтобы поздравить его с днем ​​рождения. Обычно Пабло сам не звонил по телефону, но в данном случае это казалось оправданным. Затем он сел обедать со своей матерью. «В первую очередь он всегда был семьянином», — заявил Роберто без всякой иронии. Через несколько минут Пабло получил сообщение о том, что полиция выследила его и собирается обыскать его дом. Он сбежал, но только на несколько часов. В тот же день Пабло был застрелен, прыгая по крышам Медельина, в последней отчаянной попытке сбежать от себя.

Вопрос о том, был ли Пабло застрелен полицией или он застрелился сам, до сих пор остается спорным. Так или иначе, пуля вошла Пабло в череп за ухом и мгновенно убила его. Он упал на землю внизу, где полиция сфотографировала его труп. Не просто еще одна смерть, не просто еще одно достижение — один из самых жестоких и богатых людей в современной истории, поверженный рикошетом собственного насилия. Фотография была бы отвратительной, если бы на ней был кто-то другой: груды обломков и размахивающие орудия, сплошные улыбки между потоками крови.

На кладбище нас ведут в небольшую рощу. Ландшафт чистый и ухоженный. Гравий разложен квадратом, обрамляющим участок земли с полдюжиной надгробий, выстроенных в ряд. Два камня больше остальных. Это семейный заговор Эскобаров. Потертостей и признаков подделки нет. Смерть непредвзята.

На одном из больших надгробий написано имя Пабло. Камень скромный: только имя и несколько дат. Рядом с ним его мать и сестра. Далее находятся другие его братья и сестры и потерянные члены семьи.

Пропал только его отец.

То, как наше общество социализирует мужчин, не только разочаровывает, но и душераздирающе

Опубликовано вМнение

по Анна Трупиано 4 августа 2022 г. 4 августа 2022 г.

Дизайн Прии Ганджи. Купить это фото.

Мужчин с детства учат не говорить о своих чувствах из боязни проявить слабость. Этот менталитет лишает их возможности исследовать свои чувства и в конечном итоге заставляет их отодвигать эти чувства в сторону или полностью отвергать их. Эти эмоции, как правило, сдерживаются, а не обсуждаются и прорабатываются здоровыми способами.

Доступно множество статистических данных, демонстрирующих это усвоенное эмоциональное подавление. Например, только около одной трети людей, проходящих терапию в Соединенных Штатах, составляют мужчины. В 2020 году уровень самоубийств среди мужчин был почти в четыре раза выше, чем среди женщин. Самое тревожное, что 98% зарегистрированных массовых расстрелов в США были совершены мужчинами. Более 93% федеральных заключенных — мужчины, по сравнению с 6,8% женщин.

Проблема заключается в том, что в нашем обществе мужественность ассоциируется с атлетизмом, властью, деньгами и сексуальным завоеванием. Нетрудно предположить, что эти ассоциации могут быть связаны с исторически сложившимися гендерными ролями, которые до сих пор преобладают. Мужчины исторически имели право на власть, в то время как женщины были подчиненными. Эта динамика власти вызвала тревожные последствия гендерного неравенства во всем мире. Эти воздействия варьируются от калечащих операций на женских половых органах до изгнания из дома во время менструации и «благородного» убийства как способа избавить семьи от позора изнасилования женщины.

Хотя в Соединенных Штатах мы с меньшей вероятностью столкнемся с крайними примерами гендерного неравенства, порочные характеристики, которые мы связываем с мужественностью, постоянно укрепляются в поп-культуре, тем самым создавая благодатную почву для расцвета гипермужских ценностей. Например, язык хип-хоп музыки склонен к насилию и сексу, включая уничижительные замечания в адрес женщин и гомофобные оскорбления. Поскольку хип-хоп является наиболее популярным музыкальным жанром в Соединенных Штатах, идеи, представленные в этой музыке, широко доступны впечатлительной молодежи. В то время как негативные последствия этого очевидны, многие рэперы просто подражают тому, что общество называет их мейнстримной мужественностью.

Вредоносное изображение мужественности характерно не только для музыкальной индустрии. Современные фильмы и телешоу включают в себя различные образы мужских персонажей, которые пропагандируют гипермужественность. Подумайте о любом блокбастере или кинофраншизе: «Лучший стрелок», «Джеймс Бонд», «Марвел» или «Волк с Уолл-Стрит». Ведущие мужские персонажи варьируются от сильных, молчаливых, загадочных мужчин, которые всегда контролируют ситуацию, до мускулистых, бесстрашных супергероев и мужчин, которые находят кайф с помощью денег, наркотиков и секса. Этих персонажей редко сопровождает женщина, которая считается им равной. Вместо этого рядом с ними есть женщина, которая играет роль второстепенного персонажа или трофейной жены.

Помимо влияния индустрии развлечений, ранний доступ детей к порнографии еще больше искажает представление мальчиков о мужественности. Хотя это часто происходит непреднамеренно, ребенок впервые знакомится с онлайн-порнографией в среднем в возрасте 13,37 лет, при этом 10% посетителей Pornhub моложе 10 лет. Без какого-либо сексуального опыта такое раннее знакомство служит порочной формой секса. образование для детей младшего возраста. Это снижает их чувствительность к сексу, что в конечном итоге приводит к объективизации человеческого тела. Исследования показали, что чем моложе гетеросексуальный мальчик, когда он впервые знакомится с порнографией, тем больше вероятность того, что однажды он попытается добиться власти над женщинами.

Принимая во внимание эти факторы, настораживает, но не удивляет тот факт, что 35% студентов мужского пола указали на некоторую вероятность того, что они изнасиловали бы кого-нибудь, если бы знали, что им это сойдет с рук. Каждые девять секунд где-то в США женщина подвергается нападению или избиению — пугающе высокий показатель. Эта статистика возникает из-за того, что женщин не уважают на фундаментальном уровне. Я наблюдал и испытал различные степени этого неуважения в своей собственной жизни. В моей старшей школе в пригороде Пенсильвании, который был полон невежества, мне сказали, что моя единственная цель в жизни — «готовить, убирать и лежать на спине». К сожалению, воспитание мальчиков, чтобы они стали более мужественными, часто принимает форму отказа и неуважения к женскому.

Склонность мальчиков отвергать женственность переносится во взрослую жизнь, что заставляет некоторых мужчин рассматривать женщин как не совсем людей. Эти тенденции еще больше разбивают гендерные нормы на строгие категории: гипермужественность и гиперфеминность. С гипермужественностью возникает укоренившаяся гомофобия.

На самом деле, недавнее исследование показало, что гетеросексуальные мужчины склонны быть более гомофобными по отношению к геям, чем к геям-женщинам. Стереотип о том, что гей-мужчина женственен, может способствовать отказу натурала от того, чтобы быть или казаться чем-то близким к этому, что в конечном итоге приводит к возвышению гипермужественности. Также есть предположение, что это может быть связано с фетишизацией однополых отношений между женщинами в сочетании с отсутствием каких-либо аналогичных примеров однополых отношений между мужчинами. Более того, 38% мужчин-геев в исследовании заявили о насилии или нападении из-за того, что их воспринимают как геев, в то время как 13% женщин-геев заявили то же самое.

Эти преувеличенные формы мужественности можно увидеть в нашем кампусе в главенствующей мужественности в рамках Fraternity & Sorority Life. Дедовщина создает горизонтальную солидарность между братьями и вертикальную иерархию, увековечивая идею о превосходстве мужчин над женщинами, поскольку женщины не могут построить такое же братство кровью, потом, слезами и кто знает чем еще. В братствах действуют силы, которые заставляют братьев молчать в случаях сексуальных домогательств и дедовщины, что, возможно, является двумя наиболее серьезными проблемами в жизни братства. Будучи тем, кто сдает братство, вы теряете статус в этой культуре — и кто захочет это делать после того, как его научили отдавать приоритет лояльности к другим мужчинам в самом гипермужском контексте?

Печально, что многие мальчики и мужчины вынуждены расти в обществе, которое требует от них подавлять свои чувства. Это может привести к тому, что они взорвутся на неправильных вещах или людях в неподходящее время, и им придется иметь дело с радикальными последствиями этих действий. По этой причине я предпочитаю говорить о гипермужественности, а не о токсичной мужественности. Токсичность в этой ситуации заключается в нашем обществе: поп-культуре, истории и недалеких родителях, сверстниках, тренерах и учителях, которые организуют определенный процесс социализации для мальчиков.

Как женщина я не могу по-настоящему понять, что такое давление мужественности, но я могу сказать, что сталкивалась с его последствиями в контексте отношений с разными мужчинами в моей жизни, были ли эти отношения романтический, платонический или семейный. Я также могу сказать, что моя самая прочная дружба сформировалась не благодаря тому, что я делился своими сильными сторонами и хвастался своими достижениями, а, скорее, благодаря тому, что делился своими слабостями, страхами и неуверенностью. Сила находится в самых темных, самых уязвимых местах. Отсутствие уязвимости делает нас бессильными, а сила, по иронии судьбы, является той чертой, к которой больше всего стремится стереотипная мужественность.

Мы все должны сыграть свою роль в создании более здоровой культуры, которая принесет пользу людям любой гендерной идентичности. Когда мы устраним гендерные барьеры, которые окружает нас общество, мы поймем, что все мы обладаем одинаковой способностью к эмоциям, сочувствию к себе и состраданию к другим. Признание этих барьеров является важным первым шагом к созданию продуктивных социальных изменений. Мы обязаны разрушить эти ограничивающие обобщения, чтобы создать более здоровое общество как в настоящем, так и в будущем.

Анна Трупиано, обозреватель общественного мнения, с ней можно связаться по адресу annatrup@umich.